Квартиру мы выбирали осознанно — не только по территориальному признаку, но и исходя из ряда личных к ней требований. Конечно, вид на парк и тихий дворик, застрявший в поздне-Советской эпохе, тоже сыграли в пользу выбора именно этой квартиры. Эти бабушки на лавочках у подъезда, старички играющие на детской площадке в нарды и шахматы — всё это возвращало в безмятежное детство и юность, потому отказаться было сложно.
Но куда важнее личные моменты. В частности, нам требовалось, что бы в квартире уже был сделан нормальный ремонт, а мы бы ограничились вкусовыми нюансами.
И это не столько меркантильное пожелание, сколько вынужденная мера. Понятно, что денег у нас после всей истории с покупкой и переездом останется не так уж много, однако дело действительно не в этом. Мы ведь даже вариант урвали на удивление выгодный, порядком ниже рынка стоил. Мы-то однушку планировали, а тут целая двушка! И денег даже осталось, кое-какие запасы скопить мы успели, но этого при всём желании не хватит на масштабный ремонт с заменой всего и вся.
Однако основная проблема, не позволявшая устроить глобальное перестроение, крылась в моём здоровье. С моей астмой я задохнусь едва ли не от взгляда на голый бетон. Именно поэтому даже на время переклейки обоев мне приходится сидеть на съёмной. Благо, срок аренды ещё не вышел. Страшно подумать, как нам придётся извернуться, если и срок выйдет, и новая будет ещё не готова. А там уже первый платёж по ипотеке, продлить съёмную будет не на что… господи, да зачем я во всё это ввязался?
В общем, на все оставшиеся у нас в загашнике копейки нам придётся провести полноценную «косметику» и хотя бы минимальный уровень ремонта сотворить. Обои сменить, полы… не трогать. Собственно всё, что не ремонтировать, то лучше не трогать.
Конечно, всю мебель разом мы не потянем, но какую-то первичную, необходимую для жизни, прикупим. Пару стульев дочкам, стол им для учёбы, кровать двухъярусную, шкафы… за что ж мне столько девчонок? Каждой шкаф подавай! И всем трём туфельки, платьишки, «папа дай денях». Мелкой всего шесть, а то ли у старшой, то ли от жены нахваталась. И хоть бы одна папе тех денег предложила!
Когда наша «жертва» была окончательно определена и мы остановили свой выбор на этой милой двушке в спальном районе «едва-заМКАДЬя» (его в окно не видно, но лишь потому что его пара кварталов загораживает, однако дойти пешком минут за десять вполне реально) и все бумаги были оформлены, я позвал отца в свою новую квартиру. И не столько хвастаться, сколько в подмогу, надеясь на его жизненный опыт. Оценивать фронт предстоящих работ, поделиться экспертным взглядом на ситуацию. Мы с отцом легко с этим справимся и сами! Особенно, если я молча в стороне постою.
– Ну что, сына, – хмуро поинтересовался папа, закуривая и вяло ковыряясь в электрощитке отвёрткой-тестером. – Тебе честно сказать, что вы купили, или сам догадаешься?
– Догадаться могу, но я тебя звал для честности и открытости.
– Честно? Без проблем. Дерьмо вы купили! Чего раньше-то не позвал? Я бы отговорил.
– Пол цены от рынка.
– Кхм. Довод. Ладно, не отговорил бы. Но хоть пораньше поделился мнением. Чего не позвал на смотрины, а?
– Ты работал, отвлекать не хотел. Ладно, чего там не так?
– Не, ремонт на совесть сделан, врать не буду. Но дерьмово.
– Это как, прости? У меня эти понятия слабо… совмещаются.
– Ну смотри: провода хорошие. Качественная оплётка, сечение подобрано… не жадничали, в общем. Уложены в стену, в кабель-каналы. Но! Разведены через хвост, обрезаны под самое небалуй. При этом вот тут, на один пакетник, идёт раз, два, три, че… или три? Да пофиг, на самом деле — надо-то один, не больше. Дальше: микроволновка, холодильник, электроплита. Все на одной ветке. Нужна выделенная, на каждую. Не удивлюсь, если и стиралка будет на той же цепи. Где вы её поставить хотели, кстати?
– Так вот тут, на кухне, – я махнул рукой в сторону свободной ниши, уже понимая, насколько неправ.
– Ну и дурак. В ванне место как под неё есть. А тут — точно на одной ветке получится. И даже чайник не включишь.
Понимая, что отец говорит дельные вещи и из лучших побуждений я ограничился тяжким вздохом и ушёл в ванну, осмотреться там.
А папа всё продолжал сыпать соль на рану: