Мир некроманта Эла: Дорога мести

Император с трудом поднял глаза на юношу, и в них мелькнуло понимание.

— Ты⁈ — прохрипел он. — Как⁈

— Это уже неважно! — Арэт-Джун резко выпрямился. — Ты поднял руку на единокровного брата, и ты знаешь, чем это карается по нашим обычаям.

Император прикрыл глаза. Его лицо стало спокойным. Губы тронула лёгкая улыбка.

— Я рад, что мне не нужно больше ломать нелепую комедию, изображая твоего стратега, — продолжал Арэт-Джун. — Полгода я терпел твоё пьянство и дурацкие приказы. Но теперь с этим покончено. Пришло время расплаты, брат!

— Ты сильно изменился, — прохрипел император, с трудом шевеля губами. — Я бы никогда не узнал тебя, если бы… — он замолк, не договорив.

— Да, теперь я Коэнди-Самат, — сказал юноша, прикоснувшись кончиками пальцев к браслетам. — Мне пришлось стать им, чтобы добраться до тебя и совершить возмездие.

— Пафос! — презрительно проговорил император. — Ты всегда его… любил!

— Пусть так, — согласился Арэт-Джун. — Главное — результат.

— Ты продал душу ради этого? Чтобы убить меня? — бледные губы тронула едва заметная улыбка.

— Это был мой долг! — резко ответил юноша. — Знаю, ты этого не поймёшь. Подобные тебе способны только рассуждать о чести, но что ты знаешь о ней⁈

Император ничего не ответил. Арэт-Джун подождал несколько секунд, затем, решив, что его жертва умерла, отвернулся.

— Это… не я! — тихий хрип заставил его вздрогнуть и впиться глазами в лицо своего старого врага. Он хотел усмехнуться, но император смотрел на него с таким безразличием, что юноша почувствовал беспокойство. — Мне жаль, Йоши-Себер, — прошептал умирающий, едва шевеля губами. — Прости!

Арэт-Джун нерешительно протянул руку и встряхнул императора за плечо, но тот никак не отреагировал. Голова упала на плечо, глаза были полуоткрыты. Юноша выпрямился. Он знал, что ничего нельзя изменить: отрава, подмешанная в вино, не имела противоядия. Зачем ублюдок солгал перед смертью? Арэт-Джун поджал губы и спрыгнул с перил на балкон. Проклятье! Брат не мог не соврать. Иначе… — юноша тряхнул головой, чтобы отогнать готовые завладеть разумом мысли.

— Сбросить его вниз? — спросил один из воинов, делая шаг к стулу.

— Нет! — Арэт-Джун обернулся и, помолчав, добавил. — Снимите его. Отнесите в императорские покои.

Глава 3

По серебристой глади пруда скользили лебеди: два белых и один чёрный. Изогнув шеи, они время от времени расправляли крылья и касались перьями воды, оставляя на ней длинные тонкие росчерки. Пруд располагался в центре огромного парка, разбитого за стенами императорского дворца.

Сам дворец был построен на высоком холме и потому возвышался над Кхамруном, как пастырь возвышается над вверенными его попечению овцами.

Бесконечные анфилады поддерживали двускатные, крытые розовой черепицей крыши. Семнадцатиэтажный дворец был расписан золотой и красной красками, на коньках развевались жёлто-зелёные флаги с леопардом и белые — с аистом. В центре вымощенного красным и белым мрамором двора стоял невысокий человек лет тридцати в свободной коричневой куртке и штанах, заправленных в высокие сапоги. На шее у него висел сверкающий орден. Нахмурив тёмные брови, человек внимательно наблюдал за играющими детьми: тремя мальчиками и девочкой, которые с весёлыми криками гонялись друг за другом.