– Мы тебе поможем! – пообещала я. – А если не справишься, я Матрену могу позвать…
– Как это – не справлюсь? – рассердился домовой. Откупорил бутылку, сделал глоток, занюхал рукавом и огляделся вокруг уже гораздо смелее. – Сам справлюсь! Даже без вас! Особые пожелания есть?
– Есть! – дружно ответили мы с оборотнем и так же дружно указали на пол. – Чтобы об этих кусочках бумаги у него даже воспоминаний не осталось!
– Не сомневайтесь! – приосанился Фаня. – Все сверкать будет чистотой! А сундуки эти с хламом я в подземный мир отправлю, пускай перерабатывают.
Джей с чувством пожал домовому руку, а потом Фаня измерил палатку шагами и выгнал нас спать.
Оборотень тут же рассказал о сотворенной мести встретившим нас снаружи адептам и приказал расходиться.
До палатки меня провожала вся эта разношерстная толпа под дружные песни, а на рассвете разбудил пронесшийся над всем городком дикий крик:
– А-а-а-а!
Я вскочила, оделась – и вовремя, потому что в палатку ко мне ворвался огромных размеров серый волк, да как рыкнет:
– Прыгай, пропустим же все!
Когда это ведьмочку дважды просить надо было?
Я мигом села на него верхом, и волчара рванул с места, еле удержалась. А держалась я за самые выступающие части тела – за уши. Джею это не нравилось, он подвывал от боли, когда я сжимала их сильнее, чтобы сохранить равновесие, но зато бежал еще быстрее.
И все равно, когда мы домчались, вокруг палатки уже собралась любопытная толпа адептов, каждый из которых пытался сделать невинный вид, как будто он случайно здесь прогуливался на рассвете и вовсе даже не при чем. Ага, около трехсот адептов одновременно вышли прогуляться в ливень возле красной палатки, так что даже не протолкнуться. Ну-ну…
– Успели? – спросил Джей, протискиваясь со мной вглубь толпы.
– Ага, еще не выходил, орет только и, кажется, плачет, – ответил кто-то радостно.
А мне вот что-то так жалко Фергюса стало, так жалко…
– А пошли к нему? – предложила я оборотню, вспомнив, что успокоительная настойка у меня с собой.
– Точно, первыми все увидим! – обрадовался он. – И поржем!
Нет, все-таки у оборотней ни капли сострадания нету, и все тут, жестокий народ…
– Моя коллекция! – доносились из палатки причитания гоблина. – Коллекция! А-а-а-а! Мои сокровища… Мой дом… Разрушили, растоптали, годами созда-а-ва-а-ал… уют создава-ал себе… Нелюди! Как жить-то здесь теперь?..