Я не хочу как в сказке про Снежную королеву забывать Соню, перешагивать через друзей и однажды не услышать просьбу остановиться от близкого человека. Не хочу! Это не для меня. Это не про меня.
– Валентайн, я больше не хочу быть с тобой, – произнесла я, и это были сложные, пожалуй, самые страшные слова в моей жизни. – Нам надо расстаться.
Не сказать, чтобы у меня было слишком много отношений, я бы даже сказала, их было ничтожно мало, и две трети из них назвать отношениями было нельзя. С Люцианом и с Земсковым мы не зашли настолько далеко, да и к тому же, Валентайн стал моим первым мужчиной. Во всех смыслах. Поэтому сейчас мне было невыносимо больно. Вдвойне больно было от того, что эти отношения рву я, но я понимала, что не могу иначе. Просто не могу. Все эти чувства, эмоции, ощущения разрывали меня на части, поэтому я упустила момент, когда в комнате хорошо так похолодало. Наверное, скорее я почувствовала этот холод всей кожей, как если бы шагнула на мороз в легкой пижамке.
– Ты сама не понимаешь, о чем просишь, Лена. – Голос Валентайна изменился, он стал еще ниже, чем был. Провалившись на такие глубины, из которых на меня словно рычал сам Лозантир.
Наверное, как-то так он и выглядел. Я помнила свое столкновение с Адергайном, но сейчас мороз по коже побежал именно от стоявшего передо мной мужчины. Темные волосы словно подернула дымка пепла или зимний узор – такой бывает на окнах в самые холодные дни, когда выходить из дома можно только завернутой с ног до головы в шарфики, шапку, тройной слой пуховика, свитера и футболки и штаны с начесом. По крайней мере, именно так было в моем мире. В Даррании все решалось одним простым заклинанием, правда, достаточно затратным по магии. В глазах Валентайна клубилась самая суть его магии, заполняя собой и радужку, и белки.
– Я не прошу, – тихо сказала я. – Это мое желание. Мои чувства. Они для тебя все еще важны?
«Лена, а может лучше прямо сейчас свалить?» – поинтересовалась Ленор.
Я ее проигнорировала.
– Твои чувства для меня всегда были важны. Только твои и были, но что насчет моих? – холодно спросил он. – Ты решила, что можешь использовать меня и выбросить за ненадобностью? Все, что я делал, я делал ради тебя. Я даже избавил тебя от боли, когда ты отчаянно переживала из-за моей ошибочной связи с Ленор. Ты уже все это забыла, Лена?
– Валентайн, не разрушай все то, что было между нами, – попросила я. – Позволь сохранить мне эти воспоминания. То, что было… Наши уютные выходные в твоем доме, визиты к Элии, нашу жизнь до того, как…
– Ты меня не поняла. – Голос его упал еще ниже, наполняясь странными, дикими нотками, от которых по коже шел мороз. – Ты моя, Лена. Ты всегда будешь моей.
Ужас липким холодом нахлынул внезапно. Я не представляла, что до такого когда-то дойдет. Даже в самые первые наши встречи я не чувствовала себя настолько беззащитной перед ним.
– Твой отец сказал, что я сама к нему приду, – тихо произнесла я. – Сегодня. Во второй раз. Мы общались с ним через сны, Валентайн…
– Мне все равно, – он перебил меня, касаясь пальцами моего подбородка. Раньше я дрожала под этими прикосновениями от страсти, сейчас же вздрогнула от желания отпрыгнуть, отползти, спрятаться. – Ни мой отец, ни кто-то другой больше никогда к тебе не притронется. А если попытается, пусть пеняет на себя.
– Ва…
– Я разрешу тебе остаться в Академии, Лена, только из уважения к твоим чувствам, – произнес он. – Только потому, что для тебя это важно. В театре ты больше играть не будешь. Ты меня поняла?
«Соглашайся, – сообщил в моей голове голос Ленор, – соглашайся и вали, пока не поздно».
Но было уже поздно.
– Не стоило стирать тебе память, – Валентайн до боли сдавил мой подбородок, – я ошибся. Ты должна видеть меня таким, какой я есть.
– Нет. Валентайн, нет, ты не такой… ты умеешь быть разным…