– Это так, но и не так тоже. У него была черная страсть к Приане.
Тэйрен расхохоталась. Она смеялась и не могла остановиться, просто потому, что это само по себе звучало нелепо. Адергайн – и черная страсть? Да у него из привязанностей одна-единственная: власть над Мертвыми землями, а в перспективе весь мир у его ног.
Плечо под ее ладонью закаменело. Она почувствовала это даже под пластинами чешуи. Верный знак того, что сидящий рядом мужчина в бешенстве.
– Ладно, – отсмеявшись, произнесла она. – Так что ты там говорил про черную страсть?
– Не забывай, что я был при нем все это время, – холодно отозвался Хааргрен. – Если ты хочешь сотрудничества, Тэйрен, прояви больше уважения.
Он сбросил ее руку, и Тэйрен положила ее на колено. Край пеньюара снова раскрылся, но на этот раз она не стала его поправлять. В конце концов, она прекрасно знала, как на этого дракона действует ее близость.
– Черная страсть. Приана, – напомнила она, подумав о том, что если это реальность, это было бы даже забавно.
– Суть не в них, а в том, что это частично подорвало репутацию твоего брата среди наших, и тогда он решился на ритуал Лозантира.
Тэйрен открыла рот. Ритуал Лозантира был чем-то средним между легендой темных и самоубийством. Поговаривали, что его в свое время провел Горрахон, напитавшийся силой на своем алтаре, но доказательств этому не было. Он представлял собой раскрытие Загранья в своем теле для получения доступа к силе Первоисточника, то есть самого Лозантира.
– Ты…
– Я был свидетелем этому, – скупо произнес Хаагрен, – и во время его проведения меня скрутило от близости такой силы, как новорожденного драконенка. Мне казалось, что из меня вытягивают все внутренности, а самого меня просто раскатывает по земле раз за разом. Снова и снова. Твой брат пропустил через себя эту мощь, а потом рвал обернувшихся темных аристократов голыми руками. Не превращаясь в дракона. Тех, кто осмелился бросить ему вызов. К счастью, их было немного, в те дни мне казалось, он способен уничтожить всех сильнейших и их семьи.
– Как много всего я пропустила, – пробормотала она в потрясении.
– Да, это произошло незадолго до твоего возвращения.
– М-м-м…
– Думаю, искать надо где-то здесь, – произнес Хаагрен, но Тэйрен не ответила.
Во-первых, после ритуала Лозантира бросать вызов брату не просто смешно, это самоубийство. Она и так чувствовала его силу, но даже не представляла, насколько на самом деле она велика. Какую часть он на самом деле показывал ей? Десятую часть? Сотую? А во-вторых… все эти игры с обычной девчонкой из другого мира внезапно обрели смысл. Если девчонка преодолела границы миров, оставшись в живых, она вполне способна стать артефактом-проводником, с помощью которого ее брат способен подчинить не только Дарранию, но и другие миры.
Возможно, идея с ее устранением была не такой уж и бредовой. Но если это действительно так, если Адергайн хочет использовать мощь Лозантира, чтобы раскрывать через эту Лену межмировое пространство… какая же сила сокрыта в ней самой?!
– Ты должна пойти к Фергану!
– А давай я сама буду решать, что я должна, а что нет?