Выскочив из кустов, он почти налетел на стаю волков, которые, судя по виду, готовились на кого-то напасть. Краем глаза Бродир заметил движение в центре постепенно сжимающегося круга.
Недолго думая, он двинулся вперед. Ближайший к нему волк услышал шаги позади и повернулся, оскаливаясь, но в следующий миг животное вздрогнуло и отшатнулось.
— Пошли прочь, — прошипел Бродир, сжимая в руке нож.
Волк несмело рыкнул, но потом естественный страх перед темной магией, которой был буквально переполнен Бродир, возобладал, и животное скользнуло в кусты, поджав хвост. За ним последовали и остальные.
Бродир проследил за ними взглядом, а затем посмотрел перед собой, сразу понимая, что именно видит.
Кажется, дочери караванщика повезло больше, чем он думал. Каратели не стали убивать ее сами. Просто раздели, порезали (свежая кровь наверняка должна была стать соблазном для лесных жителей) и связали, бросив в лесу на съедение хищникам.
Девчонка, заметив его, принялась извиваться на лесной подстилке. Ее рот был заткнут кляпом, отчего она могла только мычать. Бродир понял, что именно этот звук и привел его сюда.
— Успокойся, — тихо сказал Бродир, делая шаг вперед. — Меня прислал твой отец, — солгал он спокойно, подумав, что после этого девчонка перестанет так сильно бояться.
Он оказался прав. Услышав его слова, она сначала замерла, а потом обмякла и расплакалась, явно от облегчения.
Сняв с себя верхнюю накидку, Бродир развязал пленницу и накинул одежду ей на плечи. Та в ответ только кивнула и стиснула пальцами грубую ткань.
— Спасибо, господин, — тихо прошептал караванщик.
Он стоял на коленях перед Ашером, обнимая вернувшуюся к нему дочь. Судя по лицу мужчины, он не ждал уже, что когда-нибудь ее увидит.
Отодвинув от себя рыдающую девушку, караванщик некоторое время смотрел на ее лицо, а потом поцеловал дочь в лоб.
— Иди, Марита покормит тебя, — сказал он ласково, стирая большим пальцем текущие ручьем слезы с ее щеки.
— Отец, — девушка всхлипнула, желая снова нырнуть в его объятия, но мужчина остановил ее и сурово взглянул.
Ей не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Как только она ушла, на поляне воцарилась тишина. Караванщик некоторое время смотрел в сторону, куда ушла дочь, а потом глубоко вздохнул и поклонился.
— Спасибо, господин, что дали попрощаться, — сказал он в землю. — Я готов.
— К чему? — с любопытством спросил Ашер.
— К… смерти, — глухо ответил караванщик.