В общем к моменту закипания зелья, я тоже была примерно в таком же состоянии. Но к счастью это не помешало мне взять себя в руки и правильно произвести последние манипуляции. Варево конечно получилось не образцового темно-зеленого цвета, а скорее изумрудного, но это было вполне допустимо.
Мы как раз оставались одни в аудитории, потому что сегодня магистр оценки выставлял в порядке живой очереди и сразу недвусмысленно говорили сдавшим «можете быть свободны».
Так что магистр Рейвенс то задумчиво разглядывал котел, то меня.
— Ладно, не взорвала, уже плюс, — наконец-то решил он. И оценку в зачетке поставил, хотя судя по всему, Рею очень хотелось вывести «удовлетворительно», вместо «хорошо».
— Спасибо, — процедила я, и попыталась выхватить зачетку из длинных пальцев. Но не вышло. Он крепко держал ее с той стороны.
— Как там Фолиант? — невозмутимо спросил магистр, словно и не он заставлял меня находиться на расстоянии вытянутой руки от себя.
Это было близко, слишком близко.
Я видела все переливы цвета в затягивающей радужке его глаз, красивые чувственные губы, которые могли как сладко целовать, так и говорить редкостные, с моей точки зрения гадости.
Не-вы-но-си-мо!
— Нормально. Спит пока.
— Это подозрительно, — чуть свел бровь Рей. — Попробуй его разбудить, мне кажется, что он… хитрит. Чем у книги такого рода больше времени на размышления, притом пребывая рядом с тобой — тем хуже.
— Почему?
— Потому что вы связаны. И что он может на тебя влиять, что ты на него.
— С Сарочкой я такого не заметила…
— Совсем? — чуть хитровато улыбнулся Рей. — А мне показалось, что в тебе несколько прибавилось дерзости.
Чуть подумав, я неопределенно повела плечами.
— Хорошо, я попробую разговорить темный гримуар как будет время и возможность. Но, чтобы они появились, тебе надо для начала меня отпустить!
И я еще раз рванула на себя зачетку и прочная с виду книжка едва не распалась на две части. Я ойкнула, и ослабила силу натяжения.
Внезапно Рей второй рукой сжал мое запястье и встал. От неожиданности я даже выпустила из пальцев несчастный предмет спора!
Он привлек меня к себе, заставляя выгнуться, прижаться к нему всем телом, распластаться грудью по груди, запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза.