— Скучала? — хрипло спросил мужчина, и всей той же зачеткой отвел от моего лица выбившуюся прядь волос. Провел уголком по скуле, щеке… чуть царапнул шею, от чего по телу рассыпались мурашки, а дышать стало нечем.
— Ни капли, — процедила я, глядя прямо в глаза. Пропадая, теряясь, понимая, что это моя ошибка.
— Врушка, — ласково ответил Рей. — А я вот скучал.
Хотелось заорать: «ну и топай к Эве, она тебя утешит», «видела я, как ты скучал», или что-то еще из столь же бесполезного и самое главное демонстрирующего ревность.
Но я сдержалась. И правильно, потому что он почти сразу меня отпустил, и сделал шаг назад, а мне кивнул на дверь:
— Иди.
Ну и я пошла. А если честно, то даже побежала!
К деканату, я если честно не шла, а тащилась. Предварительно забежав в какой-то темный угол и вдохновенно порыдав ровно три минуты за какой-то статуей.
Меня словно разрывала боль от слов и поступков Рея и одновременно презрение к себе. Что мне НАСТОЛЬКО плохо. НАСТОЛЬКО больно.
Что я сейчас сижу на холодном полу в каком-то закоулке и размазываю по щекам слезы, а не гордая и независимая топаю в деканат узнавать что именно высшему преподавательскому составу от меня понадобилось.
И как же мне не хватало мамы, кто бы знал!
Как же хотелось прижаться к ней, втянуть в себя знакомый с детства и потому успокаивающий пудровый, цветочный запах ее духов. Ощутить тонкие пальцы в волосах и нежный, успокаивающий голос. Она бы сказала, чтобы не я не плакала, что ничто в мире не стоит слез ее солнечной девочки. Тем более какие-то глупые мальчишки.
Она так утешала меня в десять лет, когда я вздыхала по мальчику из соседнего поместья, а он в нашей детской компании, но все равно публично высмеял мои веснушки. Сказал, что не знал бы, что я аристократка, подумал бы что пастушка.
Мама потом сказала, что в веснушках тоже мое очарование. И поцелуев солнышка не стоит стесняться.
Но я все равно стеснялась и мазалась специальными средствами.
И вот сейчас время прошло, и меня обижает не мальчишка, а мужчина. Правда дело на этот раз вовсе не в веснушках. И нет никого рядом, чтобы обнять и поддержать.
Нечисть у меня хорошая, конечно, но с ними о таком говорить сложно. Первая реакция Сарочки — высмеивание, а Марель напротив заходит со стороны логики. А мне не нужна логика, мне просто нужно сочувствие и принятие.
Я вытерла слезы, шмыгнула носом и посмотрела наверх. И вздрогнула, встретившись взглядом с темными глазами-бусинами магического посланника. Как там его, Карыч? Только сейчас птица вовсе не выглядела призрачной. Напротив, до удивления материальной.
— Девчонки, — каркнул ворон, смерив меня насмешливым взглядом. — Чуть что сразу вода!
И вспорхнув с руки каменной девы за которой я и пряталась, он улетел дальше по коридору.