Когда я читала сентиментальные романы, то всегда перелистывала эти эпичные моменты. Потому что они казались крайне затянутыми и неправдоподобными!
Ну вот какие блики солнечных лучей на кудрях героя, если героиня истекает кровью? Какие искры в суровых глазах, если падаешь в зияющую бездну?
Короче, я считала это все глупостью.
Пока этот эпичный момент не случился в моей жизни!
Мне показалось, что время замедлилось. Медленно, опасно и как-то даже хищно в столовую ворвались двое мужчин. Так как я стояла ближе к двери, то сначала увидела Лаора.
— Шо за экспрессия! — прокомментировала Сарочка на фоне. — Еще б ветер, развевающий волосы, и грустная песня о любви — и четко по сценарию индийского фильма!
Светловолосый наемник выглядел крайне грозно — голубые глаза сияли будто потусторонним огнем, черты лица заострились, даже сквозь костюм виднелись тугие мышцы.
А из проема, где раньше была стена, выступил Он.
Черные волосы развевал ветер, тут же проникший в столовую, в глазах цвета стали холодилась ярость, на лице с правильными аристократическими чертами выступили желваки.
Наши взгляды встретились, и я случайно выпустила из ослабевших рук Фолиант.
Он не упал, но я не заметила даже, как и куда он улетел.
Только пару секунд назад я боролась, буквально дралась за свою свободу, а сейчас застыла статуей. Смотрела на Рея, отмечая про себя, что он ни капельки не изменился.
Такой же красивый. Сильный. Такой же… Чужой.
И я — растрепанная, обсыпанная серым порошком, в испачканном платье, пока как на его темный камзол не села ни одна крошка штукатурки.
Мне захотелось в этот момент провалиться сквозь землю. Потому что я не хотела выглядеть… жалкой. Той, что нуждается в помощи. Снова. Но сердце билось так быстро, так, что оглушало даже мои мысли, даже шум от продолжавшей сыпаться остатков стены.
Потому что я подумала, что Рей пришел ко мне. Чтобы спасти. Он неведомым образом узнал, почувствовал, и вновь пришел меня выручать.
Мы смотрели друг другу в глаза всего несколько секунд, но они тянулись так долго, что казалось, прошла целая вечность. Или две.
Его искрящиеся, цвета опасной закаленной магией стали, радужки, вновь стали зелеными — теплыми, глубокими, что проникают в самую душу.
Между нами было расстояние как минимум в метр, но в его глазах казалось, что мы настолько близко, что делим одно дыхание на двоих.
О, Единый, как бы я не отрицала, как бы не желала его забыть, не думать, выкинуть из головы, я все же… скучала. И мне хотелось думать, несмотря ни на что, он тоже.