В желании думать и заботиться не только о себе.
В желании защищать слабых.
В желании сделать Вселенную лучше.
В том самом пресловутом внутреннем стержне, о котором как-то раз упоминал Хальгард, объясняя, что настоящая сила не в мышцах… хотя в них, конечно же, тоже. Как же до шварховой печёнки мне хотелось развернуться и раскидать глупцов, которые возомнили себя главными на корабле. Они считали, что вершат правосудие, но при этом мысли не допускали, что Космофлот уже это сделал — разделил запасы остатков пищи поровну между пассажирами. Они не видели и не хотели замечать, что офицеры Раадши-Харт и Ир’сан каждый день выходят на поиски и рискуют не вернуться, но ищут пропитание для таких вот… жадных и недалёких захухрей.
Во всех Мирах Федерации синие мундиры с золотыми шевронами уважали, к гуманоидам, носящим их, испытывали если не пиетет, то как минимум уважение. Да, на Захране представителей иных рас некоторые побаивались, но всё же мундир обычно был важнее внешности.
Прав был Ивес, предчувствуя, что из-за голода у людей поедет крыша вместе с обшивкой. Прав был, что не стал говорить о том, как на корабле завелись швархи…
«Да, в общем-то, во всём он был прав», — внезапно подтвердил внутренний голос.
Ох, Ивес, где же ты…
Мы остановились перед шлюзом, ведущим на нижнюю палубу. В центре круглой двери лепестками диафрагмы сходилось двенадцать пластин из мощного сплава металла и пентапластмассы. Я мельком отметила, что как раз благодаря неоднородному составу двери она осталась целой и невредимой даже после нашествия швархов.
Прода 28.01
Процессия остановилась, лейтенант Деро вопросительно на меня посмотрела. Прежде чем она успела сказать хоть что-то, я демонстративно достала из кармана упаковку с бинтами, вскрыла содержимое одним движением и приложила к её шее. Возможно, это было и лишним — не знаю, но мне требовалось невербально подчеркнуть, что перед мужчинами всего-навсего слабая девушка. Да, другой расы, но девушка.
Сохор громко фыркнул, явно не испытывая вины за содеянное, Тархан озадаченно почесал отросшую щетину, словно он только заметил, какой вред они причинили цваргине, Пит покраснел до кончиков ушей и уставился на пол, Бронеслав никак не отреагировал, а Виктор нахмурился. Всё это я отметила периферийным зрением, кусая онемевшие губы и мысленно молясь: «Хоть бы получилось!»
— Отсюда леди Дениз доберётся сама.
Именно «леди Дениз», а не «лейтенант Деро» — мелочь, но такая важная.
— Хм-м-м… а как мы узнаем, что она включит отопление? — Бронеслав заупрямился.
— Она включит, — серьёзно ответила. Цваргиня кинула на меня вопросительный взгляд «а точно ли надо?», но я не рисковала играть в гляделки. Потом всё объясню, если будет возможность. — А мы поймём по изменившейся температуре в рубке, и как только потеплеет достаточно, сразу же сможем открыть люк.
Намёк на то, что мужчины будут находиться рядом с едой, когда механизм тайника заработает, захухре понравился, вот только…
— Надо с ней кого-то отправить, — возразил Бронеслав.
— Давайте я пойду, — предложил Виктор.
Вот этого я и опасалась. Виктор хоть и выглядел настроенным положительно по отношению ко мне и Дени, но он был огромным. С таким она точно не справится… А мне хотелось бы, чтобы после того, как настроит обогрев «Солнечного ветра», Дени в рубку не возвращалась. Хватит того, что ей уже попытались порезать горло, — неизвестно, как отреагируют мужчины, если выяснят, что их обманывают, раньше, чем вернётся Ивес.