Родерик решил построить еще один дом, побольше, прямо на территории Академии, а еще выкупил участок в Динадире, на берегу теплого моря. Больше и речи не шло о том, чтобы отправить меня в Адалхорт.
– Если моя жена хочет крокодила, она его получит, – заявил Родерик, обнимая меня за располневшую талию. – Но, Арнелла, быть может, лучше заведем щенка?
Двери дома с грохотом распахнулись, и на порог выбежала невысокая женщина с темными волосами, стекающими блестящей волной до пояса. Она всплеснула руками, а потом ее гладкое лицо исказилось от сдерживаемых рыданий.
– Значит, это правда, – всхлипнула она. – Морри, малыш, ты действительно решил жениться?
– О-о, – тихо сказала Миранда. – А ты говорила, мне будут рады.
Женщина стремительно сбежала по ступеням и остановилась перед нами. Синие глаза блестели от слез, и я сжала руку Миранды крепче. Моя свекровь тоже не была мне рада, но хоть не рыдала.
– Аугуст Персиваль Изергаст! – зычно заорала женщина, так что я вздрогнула от неожиданности. – Немедленно иди сюда! Это не шутка, и ты проспорил мне желание!
– Мама, позволь представить тебе мою невесту Миранду Корвена, – церемонно произнес Изергаст.
Тонкими чертами он походил на мать, а вот глаза унаследовал от отца-некроманта, который степенно спускался к нам по ступенькам.
– Такая хорошенькая, – снова всхлипнула мама Изергаста. – Молоденькая. Некромантка! О боги, вы услышали мои молитвы!
Отец же окинул Миранду взглядом и, подавшись вперед, тихо уточнил:
– Ты точно идешь на это добровольно?
– В целом, да, – кивнула Миранда, и женщина крепко обняла ее, а потом расцеловала в обе щеки.
***
Ривелла Изергаст поселила Миранду в отдельную башню, несмотря на все намеки Моррена. Арнелла тоже пошла спать, она еще за ужином казалась сонной и терла глаза. Беременность красила ее необычайно. Она стала медлительнее, неспешнее, и рядом с ней каждое мгновение ощущалось полнее. Как будто ребенок, что рос в ней, придавал жизни особенную ценность.
Раньше Родерик вечно куда-то торопился, бежал и шел вперед, но оказалось не менее важным уметь останавливаться.
Он был рад, что ее беременность, такая внезапная, произошла именно сейчас, словно символ того, что жизнь продолжается. После окончания первого курса устроили праздник, но веселья толком не получилось. Из целого курса осталось всего четыре студента… Никогда такого не было, и Родерик от души надеялся, что больше и не будет.
Эрт с Фирьеном держались у праздничного стола чуть поотдаль друг от друга, не сговариваясь оставив пространство еще для одного человека, и это пустое место смотрелось как вырванный зуб.
Вопреки опасениям Родерика, Эрт горячо подхватил идею сделать Николаса Торша героем. И никто из студентов, даже Эммет, не проболтался, как все было на самом деле. Портрет Джафа повесили в холле академии у входа в крыло анимагов, и Моррен каждый раз страдальчески морщился, когда проходил мимо.
Вдвоем с Арнеллой Родерик съездил к сестре Джафа. Она оказалась полноватой девчушкой с толстой русой косой. Ей уже сообщили новость, и она вышла к ним в темном платье и со скорбным лицом, но Родерику отчего-то казалось, что ее в глубине души приятно волнует статус сестры героя. От империи ей выделили щедрое содержание, и она вскользь поинтересовалась, зачем же приехал мастер Адалхард. Не желает ли он тоже поучаствовать в судьбе сиротки. Родерик испытал неожиданно сильное разочарование. Она совсем не была похожа на Джафа, к которому он, незаметно для себя, успел привязаться.