– Джаф не станет путником, – сказал он. – Слишком много жизни, желаний, страсти, в конце концов…
Родерик удивленно посмотрел на друга и расплылся в улыбке.
– Что? – не понял Моррен.
– Ты запомнил его имя, – ухмыльнулся он.
– Не диво. Только и слышу: какой прекрасный Джаф, как он всех спас, пожертвовал собой и зацеловал королеву хаоса. А ты не волнуешься по поводу водника? Я часто вижу его рядом с Арнеллой.
– Не волнуюсь, – ответил Родерик. – Она меня любит. А Эммет ее друг.
Первая любовь часто бывает неудачной, но Эммет Лефой сумел перешагнуть через это. Он подтвердил уровень мастера и постоянно экспериментировал, открывал новые заклинания, и однажды заморозил вулкан в джунглях, накрыв его шапкой льда. Туземцы после этого начали оставлять у террасы по две корзины отравленных фруктов.
Арнелла с Мирандой колебались между специализациями артефакторики и гексаграмм. И Родерик готов был петь от радости, что его жене не придется идти в патруль. Патруля, впрочем, как такового теперь не было, лишь небольшой отряд курировал границы, где раньше стояла Стена. Братья Тиберлоны разработали уловители хаоса, которые должны среагировать на запах. Но все было тихо и спокойно, и некогда бесплодная земля начала возрождаться: сквозь серую пыль пробивалась трава, распускались цветы, и Вилли недавно рассказывал, что увидел там зайца. Деревья из Стены покрылись пышной листвой и раскинули ветви, выполнив свой долг сполна.
– Что думаешь о Шейре в качестве императрицы? – спросил Родерик.
– Посмотрим, – ответил Моррен. – У нее уже очередь из фаворитов. Только мало кто понимает, что она не будет плясать ни под чью дудку, независимо от ее размеров и мастерства владения инструментом, если ты понимаешь, о чем я.
– Да уж как не понять, – хмыкнул Родерик. – Твои метафоры в последнее время не блещут оригинальностью.
– А твое вечно блаженное лицо меня раздражает, – фыркнул он. – Уже знаешь, кто родится у вас с Арнеллой?
– Нет, – ответил Родерик. – Но мне, если честно, неважно.
– В общем, да, – согласился Моррен. – В любом случае это будет нечто орущее, капризное и позже, когда научится передвигаться, шустрое и портящее предметы.
– Здорово, – улыбнулся Родерил, и Моррен закатил глаза.
– В академии ставят на мальчика пять к одному, и Эммет тоже поставил на пацана. Назовешь Рурком? Так мне, по крайней мере, будет проще запомнить имя.
Родерик кивнул, и допили они молча и не чокаясь. Хаос оставил зияющие раны, но однажды они затянутся, и уже не будут болеть так сильно.
– А я бы хотел дочку, – признался вдруг Моррен, тронув косичку за ухом.
– Серьезно? – удивился Родерик.
– Ну, это сложнее, как мне кажется, – пожал он плечами. – А я люблю сложные задачки.