В голове все завертелось и закружилось, кусочки мозаики начинали складываться в картинку. Что говорил Томас? Лютер и его магия они как паразит, присасываются к человеку, прячутся в его тени, пользуются его влиянием.
— Ты был помощником мистера Бартшоу более столетия назад. Это он твоими словами убеждал меня, что Томас лжец и вор!
Эдгар усмехнулся, и я впервые разглядела его как следует. Ничего особенного, совершенно неинтересная внешность, даже отталкивающая. Человек, привыкший находиться все время в стороне, скрывающийся, действующий тихо и незаметно, первой скрипкой предпочитая выставлять хозяина, выжимая из него все соки. Извращенная подлость.
— Все верно, Оливия. — Эдгар приближался, вызывая своим ледяным взглядом холод по коже. — И ты сделала все, чего я хотел. Привела моих людей к Томасу.
— Но он обманул тебя! — Проглотив упрек, я чуть задрала подбородок, гордясь поступком жениха. — Убив его, ты не получил сапфир!
— И это верно. — Голос прозвучал так, словно кто-то провел когтями по стеклу, я поежилась. — Томас обманул меня и спрятал кулон. Он обрек тебя и твоих близких на страдания, загубил столько жизней, пока я шел к цели.
— Не он убил всех этих людей, а ты!
— А по чьей вине? — сорвался Лютер на крик.
Я отпрянула, не обращая внимания на боль в плече и головокружение. Лютер внушал дикий страх, внутренний, первобытный. От его мертвых глаз волосы шевелились на затылке. Я перевела глаза на мистера Хардмана, который не шевелился и, казалось, даже не моргал.
— Ты и к мистеру Хардману приценился, чтобы использовать. Это ведь для тебя он выкупал кулон? — Голос дрожал, но я старалась тянуть время, сама до конца не понимая для чего.
— Для меня, — кивнул Лютер и обошел меня кругом. — Я с детства обладал талантом прибиваться к нужным людям. Но наш меценат промахнулся с выбором ювелира. Оддеркот был нечист на руку и хотел подменить камень очень хорошей фальшивкой. Он вернулся из поездки днем раньше, чтобы изготовить подделку. Мне пришлось действовать. Но сам я бываю слаб время от времени, поэтому поручил Гарри выкрасть кулон, и с того самого момента все пошло не так.
— Ты полностью завладел жизнью Хардмана и управлял им как марионеткой, пользуясь связями и влиянием, как в свое время использовал и Окарга, ведь так?
— Он оказался самым полезным из всех, — согласился темный. — Окарт даже не замечал, как я влияю на него, как руковожу его действиями и даже некоторыми мыслями. В остальном учитель был сильнее меня. И этим я тоже смог воспользоваться. Он добыл для меня драконье пламя, которое впоследствии уничтожило первый магистиум. Ни он, ни я не смогли им пользоваться.
— Поэтому ты заключил его в сапфир?
— Именно. Я знал о магах-ювелирах все и был убежден, что ни один из них не пожертвует своей силой. — Лютер снова усмехнулся. — Я был самоуверен, и твой будущий муж смог меня удивить. Жаль… такой талант загубил.
— Зачем ты хотел, чтобы я сама докопалась до прошлого? Почему сам все не рассказал?
— Я хотел, чтобы ты поняла, как вернуть мне магию. Ведь если я не ошибся, а я уверен, что не ошибся, то Томас наделил тебя такой способностью. Только это останавливало меня от прямого нападения.
— Очень жаль, что Окарт не знал, какое чудовище взрастил…
— Он знал, — хищно улыбнулся Лютер. — И даже пытался меня остановить. Не сумев приручить пламя, он отказывался отдавать его мне, понимая, какую силу я смогу обрести. Вплоть до самой передачи частицы древнего колдовства он отговаривал меня, а когда достал драконью длань из котла, даже обрадовался чему-то. В тот миг я подумал: он что-то задумал, и испугался, но все прошло гладко.
Я вспомнила то самое путешествие, которое стало началом всему этому безумию. Магия Окарга ощутила мое присутствие, и один из сильнейших колдунов смог просчитать все наперед. Вот чему он обрадовался, мое появление дало ему надежду.