Вот теперь для меня все встало на свои места, я снова ужаснулась. Лютер — настоящее чудовище, и он действительно перебьет всех, когда узнает, что пламя больше не принадлежит ему.
— Отпусти мою семью, — попросила я и заглянула в морозную голубизну его глаз. — Их смерть тебе ничего не даст. Я! Я причина всех твоих бед! Это по моей вине ты не мог вернуть свой кулон, после того как его привезли в Вичпорт. Это я постоянно мешала тебе. Делай со мной все, что вздумается, но отпусти этих людей! Прошу!
Лютер нахмурился. Мои слова ничего для него не значили, я вообще не уверена в его способности что-то чувствовать. Он подошел близко-близко, настолько, что я ощутила ледяное дыхание, и взял меня за горло.
— Да, это ты была причиной всему! Ты даже представить себе не можешь, что сделали со мной эти годы! — Лютер чуть надавил, и я захрипела, ощущая острую нехватку воздуха и боль в том месте, которое он сжимал. — Эти годы изуродовали меня, и мне приходится носить маску на безобразном лице!
На миг передо мной возникла абсолютно лысая голова. В некоторых местах на ней уже не было кожи, нос впал и будто впечатался глубоко в череп, зубы почти сгнили и источали такое зловоние, от которого нехватка воздуха ощущалась острее. Если бы могла, я бы завизжала от ужаса, но маг мне не позволил, еще немного сдавив горло. А потом он вновь стал Эдгаром.
— Но вскоре все вернется, я получу силу, которую так жаждет моя магия! — Лютер отпустил меня. — Хорошо, я не трону твоих друзей. Вернешь кулон, и я убью только тебя. Согласись, это будет честно.
Я кашляла и хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя и понять смысл его слов. Голова все еще кружилась, но хотелось плакать от радости, что я выторговала жизнь тем близким, кто уцелел.
— Я верну тебе его, но не могу быть уверена, что ты сдержишь слово…
— Не испытывай судьбу, Оливия! — рявкнул темный. — Я ведь и сам могу призвать его!
— Без меня не можешь, и ты давно это понял! Я хочу сделку!
Лютер хорошо понимал, что это значило. Он должен был дать слово, клятвенное слово, то, которое нарушить ему не позволит собственная магия.
— Я верну тебе кулон, а ты отпустишь моих близких живыми. Всех!
Внутри у меня все дрожало от страха и от мыслей, круживших в голове. Мой план был прост, но маг мог легко разгадать его. Лютер присмотрелся ко мне, заглянул мне за спину, туда, где лежали тела. Я же застыла как вкопанная, боясь даже дышать.
— Сделка, — произнес он и вцепился в мое плечо. Я вскрикнула от боли и почувствовала, как клятва прожигает душу, оставляя отпечаток, который не позволит мне солгать. Затаила дыхание, ожидая услышать условия. — Ты возвращаешь мне кулон, я оставляю в живых всех твоих близких!
Несмотря на чудовищность своего положения и состояния, я чуть было не рассмеялась от радости и облегчения. Сдержалась из последних сил.
Как только Лютер отошел, я отыскала стекло, порезала палец и произнесла нужные слова. Томас воспользовался моей кровью, когда привязывал сапфир к моей магии. Эта кровь вернет камень мне. Не прошло и нескольких секунд, как кулон вырвался из-под мелких обломков и пыли, и оказался на моей ладони.
Глаза Лютера блеснули, он вздрогнул, сделал шаг, потом отступил. Этим поведением напомнил Огюста. Оба одержимы, только предметы, возбуждающие их сознание, разные.
— А теперь извлеки пламя! — велел он.
Мне так хотелось бросить ему в лицо, что магия дракона больше ему не принадлежит, но я смолчала.
— Извлеки! — крикнул он нетерпеливо.