— Это абсурд, — поджимая губы, сказала женщина. — Просто невозможно. Я не верю… нет, я отказываюсь в это верить.
— Ты подозреваешь кого-то конкретного? — спросила Уиннифред.
— Да, но, как и миссис Баррингтон, верить не хочу.
— Каролина? — одними губами и только для меня произнесла подруга, и я кивнула, ощущая полное опустошение.
Мисс Кэри обладала поистине сложным характером, но в ней не было зла. Или я не заметила? Не хотелось верить, что она делала это нарочно. Вороны вновь закружили перед глазами, сами собой отвечая на все мои внутренние вопросы. С этим еще предстояло разобраться. Гул в голове снова усилился, глаза резало от усталости.
— Миссис Баррингтон, вам что-нибудь удалось выяснить? — спросила я, отчего-то решив, что времени у меня осталось немного. Инспектор должен был забрать меня в Олридж-холл, а я хотела еще успеть узнать новости.
— Да, — справляясь с ворохом эмоций, ответила она, после того как попросила мистера Оглси сходить в тот самый коридор, где меня отправили в путешествие, и осмотреться. — Выяснили мы немного, и даже не знаю, чем это сможет помочь.
— Расскажите, и мы вместе подумаем, — ответила я тихо. Боль стала невыносимой, я даже скривилась, опуская голову на ладонь.
— Записей о первом магистиуме и о его создателе в моей личной библиотеке не очень много. Пришлось выискивать любые упоминания о них. Мистер Оглси занимался поисками информации о сапфире. — Не в силах усидеть на месте, женщина вновь поднялась и, потирая ладони, прошлась по комнате. — В итоге мы выяснили следующее: Окарт не любил рассказывать о себе, личностью был закрытой. Но, как общеизвестно, легендарной! Его ученики всегда с благоговением вспоминали о заслугах мага и о том, как Окарт изменил их жизнь. Почти все из них стали уважаемыми людьми, известными в определенных кругах, умелыми. Но есть упоминание еще об одном ученике, чье имя не указывается.
Услышав последние слова, я насторожилась и села прямо, стараясь не пропустить ни одного слова.
— В записях о нем сказано мало: молод, напорист, талантлив, страстен. Ни описания внешности, ни описания талантов. Этого ученика Окарт будто скрывал, занимался с ним индивидуально в своей башне.
— Очень странно, — пробормотала Фредди.
— Именно! А если учесть, что все учителя любят так или иначе хвалиться своими учениками, то выглядит это еще и подозрительно. Особенно если ученики очень талантливы. Также мы выяснили, что Окарт изучал драконье пламя.
Миссис Баррингтон затихла, наблюдая за нашей реакцией, и была весьма ею довольна. Она сжала губы, будто скрывая удовлетворенную улыбку, которую наверняка посчитала неуместной. Я бы тоже улыбнулась от умиления, если бы предмет нашей беседы не был настолько серьезным.
— Окарт собрал почти все книги о нем и даже отправлялся на поиски мест прежнего обитания драконов. В последние годы жизни Окарт стал одержим их магией настолько, что чуть не лишился рассудка. Однако незадолго до смерти успокоился и будто переменился, как пишут современники.
— Похоже, успокоился он как раз потому, что это самое пламя обнаружил, — сказала я. — Но если он сам был так им одержим, почему не оставил себе, а передал ученику? Как я понимаю, молодой мужчина, которого мы видели в башне, и был тем самым учеником.
— Возможно, Окарт не мог совладать с пламенем, — предположила Уиннифред.
— Маловероятно, — ответила миссис Баррингтон. — Окарт был сильнейшим из нас.
— Но это не означает, что не нашлось кого-то еще могущественнее. А если ученик далеко превзошел своего учителя? Если Окарт это понимал и вынужден был отдать магию драконов ему?
Я рассуждала, пытаясь уловить суть случившегося чуть ли не полтора столетия назад. У меня не осталось сомнений.