Старый замок хочет поиграть

22
18
20
22
24
26
28
30

– И он согласился? – с нарастающим ужасом уточнил Сандор.

– Как миленький! И вам того же советую! И… Эй, вы куда?!

Глава 32

Дознатчику никто не ответил. Вместо этого вся четверка, включая обеих барышень, помчалась по коридору к двери, около которой стояли стражники. При виде рвущихся к ним молодых людей те растерялись, явно не готовые ценой жизней – своих или чужих – защищать подозреваемого. К тому же девушки…

Дознатчик несся следом, не понимая, что происходит. Стражи отступили, и компания ворвалась в комнату и увидела идиллическую картинку. Матьяш и Этьен сидели друг напротив друга, а между ними стоял столик, накрытый к чаепитию. Рыжий как раз протягивал соседу исходящую паром чашку.

– Не пей! – рванулся к Матьяшу Сандор.

Первый даже отшатнулся от этакой экспрессии.

– Не пей! Даже не трогай! – повторил виконт.

– Что? Почему? Что такое? – тут же разразился полуосмысленными вопросами Матьяш, взглядом прося пояснений у ввалившихся с вытаращенными глазами и паникой на лицах молодых людей. Того же жаждали и стражи с дознатчиком.

Зато Этьен побледнел так, что стало казаться – сейчас рухнет в обморок.

– Не пей, – еще раз, уже спокойнее, повторил Сандор. – Там… – Он замешкался, потому что никаких доказательств у него не было. Право, не считать же доказательством витраж.

– Яд? – догадался Матьяш, не отрывая взгляда от Этьена. Лицо того полностью его выдавало. – Ты подлил мне яд?

– Нет, – замотал рыжий головой, – нет! Нет, конечно!

– Ты подлил мне яд, – упавшим голосом констатировал Варга. – За что?

– Это не яд! – почти закричал Этьен. – Да пойми, не яд!

– Скажешь, там просто чай?

И снова лицо несостоявшегося отравителя сказало все за него. И это не осталось незамеченным.

– Это не яд, – твердо сказал он. – Хочешь я выпью, чтобы ты, в смысле все, убедились?

– Чтобы твоя смерть была на моей совести? – поднял брови Матьяш. – Нет уж, спасибо, мне такого счастья не надо.

– Чтобы и твоя смерть была на моей совести, – как-то задумчиво повторил Мец. Маленькое изменение, но как иначе стала звучать фраза, – не так ли?