– По дороге могут разбойники напасть. Или в трактире прирезать. Да мало ли опасностей. К тому же Матьяш путешествует всего с одним спутником, который уже выехал обратно в поместье.
– Из украшений на Матьяше только родовой перстень, – вздохнула Леа. Как же печально. А ведь скоро она сама может оказаться в такой или даже худшей ситуации. Матьяш хоть целитель. Он точно без куска хлеба не останется. А она? Эх… одно расстройство. – Если Варга действительно разорены, то его ярость в чем-то даже понятна. Давайте не будем обсуждать этот вопрос. Некрасиво как-то. Да и Матьяш явно не виноват, он просто хотел поговорить с лже-Клариссой об Этьене. Это даже в чем-то мило…
– Если только он сказал правду, – вставил Анталь.
– Но он же выпил эту настойку, – нахмурилась Леа.
– Мы знаем об особых для Матьяша свойствах этого питья только со слов Этьена.
– Верно. И что?
– Он мог и соврать, – Анталь намекающе приподнял брови. – Они с Матьяшем вполне могут действовать в паре, разыгрывая ссоры перед зрителями.
Мысль немного ошарашила собеседников.
– Не похоже, – протянула Шарли.
– Слишком искренне, – согласился Сандор.
– Даже в театре так хорошо не играют, – поделилась Леа.
– Я просто предположил, – пожал плечами Анталь. Однако мысль засела в головах всех участников этого разговора.
– Интересно, а витраж не изменился? – подумала вслух Шарли.
– Надо проверить! – обрадовалась Леа, вспомнив про свою малышку-химеру.
– И надо найти девушку-фреску, – закивал Анталь.
Сандор вдруг остановился, уставившись в стену. Его спутники не сразу заметили это, потом сообразили, вернулись и с интересом оглядели фрески там, куда смотрел их приятель. Ничего интересного не углядели.
– Ты чего, Сандор? – спросила Шарли.
Тот вздрогнул и будто ожил. Тряхнул волосами, прогоняя оцепенение.
– Джанос… Джанос Хэри ведь ничего не сказал лаору Концу про изменения витража, – Сандор оглядел приятелей. – А ведь он ушел со словами, что ему нужно доложить дознатчику об этом факте.
– Соврал, – грозно сдвинула брови Шарли. – Вот не зря он мне сразу не понравился.