– Султанит отлично подходит Вельгарде, – продолжал, все больше распаляясь, управляющий. – Он не выбрал благородный сапфир, или изысканный изумруд, или символ чистоты помыслов – бриллиант. Нет, он выбрал камень, который постоянно меняет цвет, стоит чуть дрогнуть свету. Так и его хозяин менял свои планы и предпочтения, стоило ситуации хоть немного повернуться в сторону. Только расплачивались за его изменчивость те, кто ему верил. Жизнями, здоровьем, состоянием, рассудком. Вот о чем нужно помнить, молодые люди, думая о Вельгарде, этом биче наших земель.
– А зачем же тогда вы храните его браслет? – нахмурился Матьяш. – Выставляете его напоказ.
– Потому что историю нужно помнить, чтобы она не повторилась.
– И потому, что вы не можете убрать его отсюда, не так ли? – Сандор поднял брови. – Я читал эту историю. Браслет не подпускает к себе никого. Все, что удалось, это поднять его на высоту в половину человеческого роста. Дальше никак, верно?
– Увы, это так, – скривился Джанос и внезапно успокоился. – Проклятый браслет никого к себе не подпускает. Но любой недостаток можно превратить в достоинство. Теперь это символ памяти о тех, кто вверил свою верность предателю.
– То есть вы повернули ситуацию на пользу, – задумчиво протянул Анталь и, когда управляющий кивнул, добавил: – Себе на пользу, как и делал Вельгарда?
Леа за время разговора подошла еще ближе к браслету и сейчас разглядывала искрящийся в солнечных лучах камень. Увлекшись, она оказалась вплотную к коробу. В следующее мгновение, почувствовав сзади чье-то неловкое движение, невольно подалась вперед и, очевидно, случайно коснулась стекла. То тут же вспыхнуло красноватыми искрами, раздался какой-то вой, и через минуту ошарашенного молчания в комнату ворвалась стража. Джанос остановил их резким взмахом руки.
– Простите… – только и смогла проговорить пораженная ситуаций Леанора, покраснев мало не полностью. – Я случайно.
– Лаор Хэри, – с великолепным спокойствием Шарли обратилась к управляющему, – о таких впечатляющих эффектах стоит предупреждать заранее.
– Согласна с милой Шарлоттой, – хрипло поддержала Кларисса, нервически обмахиваясь веером. – Будьте добры, скажите, сколько еще сюрпризов у вас подготовлено? Еще одного мое сердце может и не выдержать.
– Ваше сердце в полной безопасности, виконтесса, – поклонился нисколько не смущенный Джанос, жестом отправляя стражу прочь из комнаты, – если вы, конечно, не будете трогать короб вокруг браслета. Он укреплен особыми чарами, как вы видите.
– Но зачем? – удивилась Шарли. – Браслет и так же никто не может взять.
– Для безопасности, – пояснил управляющий, однако пояснять чьей не стал.
Глава 13
До обеда времени оставалось еще немало, и Джанос повел экскурсию по замку дальше, но перебить впечатление от залов с витражом и браслетом ничему не удалось. Скоро молодые люди разбрелись по замку поодиночке и небольшими группами. Шарли и Леа решили выяснить, что с дорогой. Слова управляющего – это хорошо, но хотелось бы знать правду от того, кому доверяешь. Отправить решили Лайха посмотреть.
Отдав распоряжения, Шарли ушла к себе в комнату. Леа, признаться, этому даже обрадовалась. Она еще не привыкла к такому частому общению с чужими людьми. Все же дома девушка вела довольно закрытый образ жизни – гимназия, обед с родными, считай, в девяти случаях из десяти с одной мамой, иногда куда-нибудь выбраться после этого, ужин с семьей (это уже обязательно!), раза четыре в месяц вечер у друзей или какое-то мероприятие вроде похода в театр, бала или приема. Вот и все. Леанору это устраивало, а сейчас вся эта упорядоченная жизнь пошла кувырком. А ведь в академии придется общаться с другими людьми много-много больше. Девушка вздохнула и отправилась искать своих вечных спасителей – книги.
Слуги указали ей путь в библиотеку. Правда, как оказалось, не только ей пришла в голову эта идея: Сандор бродил между стеллажами. Леа сделала книксен, он обозначил поклон.
– Похоже, это путешествие свело меня исключительно с любительницами книг, – обронил юноша, возвращая на место том в красной обложке и вытаскивая еще один.
Девушка не совсем поняла, что имелось в виду, и решила использовать прием отца, вернее, вопрос сам прыгнул на язык:
– В самом деле?