– Да! – дерзко заявила я и, чтобы скрыть дрожь тела, скрестила руки на груди. – По правилам, адепт на полосе препятствий имеет право пользоваться своими способностями. Что поделать, если я обладаю талантом вызывать к себе помощь?
Лицо магистра будто окаменело. Казалось, вокруг сгустились тучи. Даже воздух заискрился, выдавая возникшее между нами напряжение.
– Ты осознаёшь, в какой ситуации оказалась, адептка Никанорова? – едва не прорычал Тродо.
У меня сердце сбежало в район пяток и притаилось там. Мне бы тоже куда-нибудь скрыться… И тем не менее я шевельнула немеющими губами:
– Полностью.
– То есть сдаваться не собираешься? – холодно уточнил Элевиз.
– Пока есть хоть малейший шанс, – призналась откровенно, – я буду цепляться за него, чего бы это мне ни стоило.
Показалось или на татуированных щеках Тродо выступил румянец? Неужели магистр покраснел от злости?
«Ну всё, мне конец», – подумала обречённо.
И тут он расхохотался. Раскатисто, от души. Это было так удивительно, что я замерла, любуясь неожиданным зрелищем. Гроза всех адептов, декан боевого факультета, умеет смеяться?! Кажется, в этот момент я влюбилась в этого человека ещё сильнее.
Прошла полосу, но проиграла самой себе. Совсем пропала!
Успокоившись, Элевиз покачал головой и заметил:
– Ты невероятно похожа на мать. Такая же живая, непосредственная и отчаянная. – Тут уголки его губ опустились, взгляд потяжелел. Магистр будто посмотрел сквозь меня и пробормотал: – Яркое сочетание, которое способно привлечь внимание опасных людей. Может, действительно держать тебя поближе?
– Да! – Поддавшись порыву, я сделала шаг, сокращая расстояние между нами. – Держите меня так близко, как только возможно.
Мы стояли у выхода с одной из полос, расходящихся лучиками солнца от центральной площадки тренировочного полигона. Вокруг ни души, лишь ветер срывал оставшиеся листья с безучастных деревьев, а с тёмных небес опускались редкие пушинки первого снега.
«Или сейчас, или никогда!» – уступая своему глупому сердцу, решилась я.
Обвив руками шею Элевиза, приподнялась на носочки и прижалась губами к его, твёрдым и плотно сжатым.
Секунда. Две.
Стук сердца.
Он отстранился первым, отвёл мои руки и холодно произнёс: