Сказала – и сама испугалась услышанного. Озвученный вопрос выставлял напоказ мои чувства к этому гаденышу. А ведь я не хотела, чтобы хоть кто-то знал об этих эмоциях. О моей слабости. Да что там, я и самой себе не хотела признаваться, насколько тянулась к Конраду. Вот что значит не поставить точку в отношениях вовремя…
– Он проснулся уже в городе, – отвечал тем временем Налсур. – Связался со мной по рунномеру и сообщил, что вернется сегодня. Недавно прибыл. Все хорошо. Не переживай.
– Я и не переживала! – ответила излишне громко и быстро. – Просто подумала, не мог ли он пострадать… ну, знаешь?..
– Не мог. – Налсур сел напротив и посмотрел мне прямо в глаза, сообщая удивительное: – В его ухе очень сильный артефакт, способный защитить практически от любой беды. Вещь очень ценная. Подарок от важного человека за важное одолжение.
– Вот как, – кивнула я, ничего не понимая.
Что за важные люди? Какие одолжения? И если Конрад не пострадал и не был в опасности, то почему вел себя со мной так, словно мы едва знакомы? Впрочем, разве не об этом я его просила при первой встрече спустя столько лет?
Сердце болезненно сжалось.
Я усмехнулась и поднялась.
– А как же скандал? – уточнил Налсур, слегка прищурившись.
– Причина того не стоит, – холодно ответила я. – И вообще, пора возвращаться к занятиям.
– Я тебя провожу, – сообщил Налсур.
И действительно прошелся со мной до самой аудитории. Я думала, он собирался пообщаться с пятым курсом, но декан не стал даже входить в класс. Лишь похлопал меня по плечу и попросил о странном:
– Не сворачивай. Это правильная дорога.
А потом ушел, оставив меня озадаченно смотреть вслед.
Той же ночью мне приснился кошмар. Я убегала от дяди Нильса, который требовал назвать ему имя. Мы оба были в густом лесу, и из-за широких крон вниз почти не пробивался свет. Так что я бежала, доверяясь не зрению, а собственному чутью. Иногда спотыкалась и падала; порой по лицу били ветви, сдирая кожу и оставляя саднящий след. Я знала, что можно остановиться и прекратить кошмар. Просто обернуться к преследователю и сказать имя. Но не могла. Потому что знала, что тем самым совершу страшное зло…
Я бежала так долго, что порвала на себе одежду и потеряла обувь. Изранила ноги. Пора было все прекращать. У меня не оставалось сил и веры в хороший исход. Я закричала от страха, но в момент наивысшего отчаяния моей руки коснулась горячая ладонь и потянула в сторону. Я не видела, кто меня схватил, но поняла: там правильная дорога.
От счастья из глаз полились слезы. Света еще не было видно, но рука, ведущая вперед, дарила надежду. А еще она согревала и возвращала то, что я считала безнадежно потерянным…
Проснулась вся мокрая. Из глаз действительно ручьем текли слезы, руки дрожали от страха, тело ломало, словно в горячке. Все эти симптомы обычный человек мог принять за начинающийся грипп. Но я видела подобное во время работы. В департаменте ликвидации магических преступлений случалось встречать жертв противозаконных ментальных вмешательств.
И теперь я злилась.
Ведь Налсур применил ко мне ментальную магию. Там, в своем кабинете, он сначала успокоил меня магией, а затем проник в голову, подтянув наружу все, что я старалась спрятать как можно глубже. Вот почему я не стала скандалить. Вот почему задала волнующий вопрос о Конраде!