– Отдыхай, – бросила Юлии, так и не ответив на ее вопрос. – И ешь побольше.
– Вы тоже поешьте, – спохватилась она. – На столе пироги и молоко. Гер Экхан заказал нам. Сказал, подождет вас, сколько нужно.
– Сама любезность прямо! – заявила я, наконец ощутив привычное раздражение.
Зачем он взялся обо мне заботиться? У Экхана не бывает «просто так». Значит, все ради привязанности? Думал, закажет мне пирожки и сбегает за меня по делам, а я в ответ сразу прыгну в его объятия?!
Я накинула пальто и собиралась выйти, зло хлопнув дверью. Но пирожки пахли очень вкусно. Пришлось съесть парочку, быстро запивая молоком. Вредность – вредностью, а голод точно не сделает меня счастливей.
Потом все же убежала, напомнив перед этим:
– Позови Александра! Скажи, чтобы глаз с тебя не спускал.
– Сейчас, – пообещала Юлия.
Я спустилась к магобилю.
Рядом стоял водитель, приставленный к нам мэром, и Конрад Экхан. Увидев последнего, я собиралась сказать что-нибудь едкое, свойственное моей натуре, но присмотрелась и… прикусила язык.
Конрад выглядел немногим лучше Юлии, которой, на минуточку, питалась сущность нижнего мира. Вымотался на кладбище, хотя обязан был отсыпаться после влияния суккубы!
– Дурак, – бросила я, не выдержав.
– И вам доброе утро, гера, – улыбнулся он.
– Доброе, – кивнула я, глянув на водителя. – Можем ехать?
– Можем. – Он сделал приглашающий жест.
Я первой присела назад.
Экхан подсел рядом и сразу прикрыл глаза, явно собираясь задремать. Его лицо осунулось, нос заострился, шрамы на губах стали еще более заметными. У меня защемило в груди. И тут же пришла злость.
«Гад! На жалость мне давит!» – подумала я, чаще задышав от раздражения. Не выдержав, двинула его в плечо:
– Еще раз попробуешь уложить меня без разрешения…
Конрад заломил бровь и бросил взгляд на приоткрывшего дверь водителя. Тот с кем-то говорил и пока не сел в магобиль. Я тут же поняла, как двойственно прозвучали мои слова, и быстро исправилась: