Девушка кричала так, словно ее резали. И немудрено. На ее крики в сад высыпала чуть ли не вся академия, и, подойдя к густым кустам живой изгороди, я увидела торчащий носок знакомого ботинка.
Одной из радостей Норберта была хорошая обувь. Он не покупал туфли в магазине, как делали многие, а приходил к одному из лучших столичных мастеров и заказывал ботинки ручной работы. Каждую пару он холил и лелеял, надевая на выбранный случай. Вот эти, из оленьей кожи, тонкие и мягкие, Норберт надевал на встречи с друзьями, когда была назначена прогулка.
Девушка уже не визжала: Вайдфогель дал ей какой-то пузырек и кусок сахара, и теперь она старательно вытряхивала на него капли успокоительного зелья. Я шагнула было ближе, увидела темно-серые штаны – Норберт не очень любил их, но вот, все-таки надел…
В какой-то миг мне стало дурно чуть ли не до обморока, а потом за дурнотой пришло облегчение. Я сделала еще один шаг, и подоспевший Мартин придержал меня, мягко отстранил от кустарника и произнес:
– Лучше на это не смотреть. Мейли, рассказывайте.
Мейли икнула и едва слышно ответила:
– Мы с девочками играли в мяч… он залетел куда-то сюда, я пошла искать, а тут м-м… мертвец.
Я отстраненно подумала, что девушке нужно что-то делать с нервами: если она так переживает от вида покойников, то боевого мага из нее не получится. Мартин понимающе кивнул и, присев на корточки, принялся рассматривать мертвеца.
– Это он, – сказал Мартин. – Эмма, это Норберт.
Во рту сделалось сухо. Неужели мы все теперь свободны? И можно спокойно жить дальше, не думая о том, что рядом бродит враг, что в киви или яблоках могут быть бомбы.
Я подошла, присела на землю рядом с Мартином. Норберт в самом деле был мертв, лицо, которое я когда-то так любила, обрело неживую остроту, скрюченные пальцы правой руки вцепились в рубашку на груди, словно Норберт пытался разорвать ее и глотнуть воздуха.
– Вот как было дело, – задумчиво сказал Мартин. – Он прошел в академию со стороны боковых ворот. Получил там удар системы безопасности, который вызывает постепенный паралич. Приковылял сюда, заполз под кустарник, пытаясь найти укрытие…
– Кстати, хорошее укрытие, – заметил Джеррит: он бесшумно подошел к нам и теперь тоже рассматривал незваного гостя. – В этой части сада очень редко бывают, если бы девицам не захотелось поиграть в мяч перед обедом, никто бы ничего не заметил.
Подруги Мейли пытались ее успокоить. В руках одной из них была бита, больше похожая на дубину разбойника: коротко стриженная шатенка небрежно играла ею, словно пером.
Все кончилось. Мы теперь свободны. Мои родители будут счастливы, что я все-таки вышла замуж за дракона, мы с Мартином будем жить дальше, и уже никакой заговор не сможет разрушить эту жизнь.
– Я уже вызвал полицию, – сообщил Вайдфогель и сокрушенно покачал головой. – Расходы на магосвязь в этом году просто космические. Министерство с меня семь шкур спустит.
– И это я еще не отправляю по всему королевству любовные записочки! – рассмеялся Джеррит и обернулся к зевакам. – Господа, предлагаю покинуть место преступления! Время обеденное, из столовой такие запахи, что голова кругом. Конечно, сильно веселиться у нас не получится, сами видите, какие тут обстоятельства… Но приветственный пир все равно должен быть, правда, господин ректор?
Мартин угрюмо кивнул. Он поднялся, помог мне встать и коротко ответил:
– Уважаемые коллеги, студенты, прошу всех пройти в замок.
Народ начал расходиться, обсуждая академическую систему безопасности. Подруги повели Мейли под руки. Мартин придержал меня за запястье и, когда все, кроме завхоза и Джеррита, ушли, негромко произнес: