— Тогда пытайся договориться. Эти силы в тебе, ты его подняла, и только тебе под силу безболезненно и без последствий отправить его обратно.
— А если не получится? — Я в очередной раз увернулась от цветочного букета крайне любвеобильного мертвеца.
— Тогда его упокою я, но ты сляжешь с мигренью. Этого хочешь?
— Нет-нет, — открестилась я и обратилась к дядюшке: — Может, вы того? — спросила я, чувствуя себя идиоткой. Это же то же самое, что говорить со стулом. Но, как ни странно, умертвие замерло и даже чуть голову наклонило, прислушиваясь.
— Пойдете обратно? Спатеньки? — закончила я свою мысль с надеждой. Мне казалось, кто угодно должен был бы проникнуться. Но не мой мертвец. Он только с большей прытью ринулся в мою сторону, пытаясь обойти преграждающего ему путь Кэвина. Некромант бормотал заклятие. Я видела, что его тело обволакивает тончайшая магическая сетка. Мертвец подходил близко, пытался даже пару раз кинуться, но отступал. Магия не заставляла его упокоиться, но явно была неприятна. Надо будет узнать на будущее, что это за заклинание. При такой работе оно мне жизненно необходимо.
— Будь настойчивее, — приказал начальник. — Это не ясельная группа в детском садике.
— Я никогда не общалась с ясельной группой. Я вообще с детьми не очень.
— А откуда же у тебя такие сюсюкающие нотки? — фыркнул некромант.
— У коровки как-то роды принимала… — призналась я.
— У коровки! Сравнила роды коровки и умертвие!
Мертвец тем временем сменил тактику и залез на ближайший саркофаг. Оттуда сиганул на рогом торчащий из стены светильник и сверху, минуя Кэвина, собрался прыгнуть на меня.
— Не сметь! — завопила я бешеной сиреной, и умертвие прямо в воздухе изменило траекторию и приземлилось на все четыре конечности у моих ног. Помятый букетик он все еще сжимал в костлявой руке. Цветочки выглядели совсем плачевно, под стать изрядно испортившемуся любителю прекрасного пола.
Я снова переместилась за спину Кэвину и оттуда рыкнула:
— Когда же ты уже упокоишься? Спать!
Но мои команды никоим образом на него не повлияли. Мертвец пер напролом с раздражающей настойчивостью, и я, признаться, уже была готова сдаться на милость Кэвина и мигрени.
— Не знаю, что с ним делать! — пожаловалась я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь.
— Пробуй еще! Ты же его смогла остановить один раз, — настаивал начальник, который не спешил наградить меня головной болью.
— Остановить, а не упокоить! — всхлипнула я, чувствуя себя до ужаса несчастной.
— Но, значит, работает!
— Как-то криво! — я с тоской смотрела за тем, как ко мне подбирается мертвец с изрядно потрепанным букетом, и тут меня осенила одна мысль. Ведь он и с утра пытался всучить мне какой-то веник. Может быть, в нем все дело? А что, если принять? От меня же не убудет? Самое страшное, что может произойти, мертвец продолжит за мной бегать дальше. Так он и так бегает. Я, преодолевая брезгливость и страх, вышла из-за спины Кэвина и протянула руку.