— Она уезжает!
— Значит, либо нас с тобой сейчас к Крестовскому позовут, либо…
Семен Аристархович ворвался в кабинет волшебным вихрем. Весь он, от золотисто-рыжих волос до кончиков щегольских, вовсе не форменных, штиблет, излучал энергичную деловитость.
— Значит, так, сыскарики, — с порога начал он, — просыпаемся и начинаем думать.
Геля радостно начальству заулыбалась, затем погасила улыбку и придвинула к себе чистый лист бумаги, приготовившись записывать. Все вокруг были прекрасно осведомлены о ее отношениях с Семеном, но в присутственное время новоиспеченная парочка пыталась придерживаться рабочих правил.
Крестовский подождал, пока войдет Зорин, и, водрузив по центру ковра стул, уселся.
— Произошла в нашем Мокошь-граде пренеприятная история, — произнес он напевно.
— Непосредственно связанная с князем Кошкиным? — спросила Геля, черкнув на бумаге имя.
— Будешь перебивать, выгоню, — пообещало начальство.
Нисколько не испугавшись угроз, девушка нарисовала стрелку, отходящую от похожей на вензель «К» и кивнула шефу.
Тот сверкнул на нее синими глазищами, но продолжил:
— Княгиня Кошкина подготовила для своего внука выгодный династический брак с принцессой одной сопредельной державы. И, предвосхищая перечисление географических названий, Попович, какой именно из держав, для нас не важно. Важно другое, князь Анатоль, будучи не так давно увлечен некоей дамой, передал ей документы, этому браку могущие воспрепятствовать. Наша задача вернуть бумаги до того, как эта женщина придаст их огласке.
— Что за дама?
— Что за документ?
Геля и Эльдар спросили одновременно, и оба раздраженно поморщились.
— Дама — международная авантюристка, известная в столице под псевдонимом Лилит, исполнительницы экзотических танцев.
Геля хмыкнула, подумав про князя, что так по-глупому вляпаться может только человек недалекий.
— Настоящее имя Гертруда Зигг, — Крестовский хмыканье проигнорировал, — фризка, покинула Мокошь-град в конце вересня, о чем свидетельствует запись учетного ведомства. А документ…
Семен Аристархович обвел подчиненных тяжелым взглядом:
— Аффирмация!