— Ты, — велела я чайке, — лети!
Приказ мой она выполнила с немалым трудом, помятые крылья никак не хотели слушаться. Наконец поймав ветер, она поднялась в воздух, заложила вираж и полетела от берега. Не лишняя предосторожность. Раненую чайку свои же товарки клювами добьют, а так на каком-нибудь островке в одиночестве у нее неплохие шансы выжить.
— А ты, — я повернулась к Гавру, — ты…
— Ав-р-р, — спокойно сказал кот и подобрал розовым ртом кусочек рыбы. — Авр-р…
Он с достоинством прожевал, глотнул, взял еще кусок.
— Никогда такого не видел, — сказал парень, — чтобы сонные коты человеческую пищу принимали.
— Отчего же сонные? — Я пересела за соседний столик, с удивлением замечая, как все окрестные чайки покидают палубу, разлетаясь в разные стороны. — Разве эта порода не камышовый кот называется?
— Камышовый тот бурый, — с готовностью ответил Хайманц, — знамо дело, в камышах с такой мастью прятаться сподручнее. Да и помельче они обычно. Этот больше аршина в холке будет, когда в возраст войдет.
— И много у вас на Руяне эдаких сонных котов водится?
— Раньше водились. Последний, еще когда я мальцом был, у дуба обитал.
— У какого дуба?
— Да там, — махнул он рукой вглубь острова, — старое такое дерево у меловой горы. Да вы его сразу узнаете, в тот дуб когда-то молния ударила, да расколола, да старшие наши, не из управы, а которые мудрые, наказали цепями ствол опутать. Баяли, что на том дубу весь Руян держится.
— А кот ходил по цепи направо да налево и сказки рассказывал? — Я приподняла скептично брови.
— Нет, — покачал парень головой, — говорящий перед ним был, еще до моего рождения.
— Ты мне, мил-человек, правду рассказываешь или байки для приезжих?
Хайманц расхохотался:
— Теперь-то брехать зачем?
— Теперь?
— Ну раз вы, барышня, живого сонного кота где-то достали, да он у вас с рук ест, значит, вы барышня непростая. Знаете, богиня раньше была, Дзевана прозываемая? Вот у нее-то в свите сонные коты и служили.
— Нескладно получается. В старину у вас здесь Святовиту поклонялись.