Обернувшись, О"Коннелл увидел рядовою второго класса Бени Габора. Он был родом из Будапешта, и одним своим видом доказывал, что дерьма хватает не только в Италии, Англия, Норвегии, России и Испании. Узкоплечий, с впалой грудью и глубоко посаженными глазками на вытянутом, с тонкой полоской усиков лице, этот изобретательный мерзавец более всех в Легионе сблизился с Риком. Скорее всего, потому, что среди этой кучи человеческих отбросов выбирать было не из чего.
— Единственная тактика, — ответил ему О"Коннелл, оглядывая усеявших горизонт арабских всадников, — эго стрелять, пока они держатся кучей.
— Согласен, есть и такой вариант, — кивнул Бени. — Но я предпочел бы сдаться.
— Отдавай свой патронташ.
Бени, выпутываясь из ремней и передавая снаряжение капралу, добавил:
— Можно и просто убежать. А есть и другие возможности. Держу пари, что развалины вокруг изрыты подземными ходами. Чем мы, собственно, обязаны Легиону? Благодарностью за черствые бисквиты и жестокость?
— Возможно, ты и прав, — рассеянно ответил Рик, надевая патронташ Бени поверх своего собственного.
Пытаясь перекричать нарастающий шум от криков туарегов и топота их коней. О"Коннелл рявкнул:
— Револьвер тоже отдавай. Как я понимаю, пользоваться им ты не собираешься.
— Бери. — Бени безоговорочно протянул Рику оружие, как привязанный, последовал за капралом вдоль стены. — Ты знаешь, как давно не поступали на войне? С этими тупыми дикарями вполне может пройти. Прикинемся мертвыми.
О"Коннелл тяжело вздохнул и на ходу откинул барабан револьвера, проверяя, есть ли в нем патроны:
— Эти, как ты выразился, «тупые дикари» поставили нас в безвыходное положение. А впрочем, можешь попробовать все свои приемы. Уверен, что закончится это печально. Тебя сначала хорошенько помучат, а потом посадят на кол. Ты сдохнешь здесь от солнечного удара.
— Но это было всего лишь предложение…
— Черт возьми, и как тебя вообще занесло в Легион?
Такие вопросы, по этике, принятой среди наемников, задавать не полагалось. Большинство легионеров следовало лозунгу «Наша Родина — Легион!», так как в своих странах их разыскивала полиция. Правда, сейчас, когда приближающиеся туареги готовились всех их прикончить, такая оговорка была простительна.
Бени пожал плечами:
— Меня разыскивают по всей Венгрии за ограбление синагоги. Синагоги — это моя слабость, а иврит, кстати, один из моих семи языков.
— Грабить церкви… — покачал головой О"Коннелл, засовывая револьвер Бени за пояс. — Да ты еще хуже, чем я предполагал.
— Святые места обеспечивают самую богатую поживу, — певучим тоном школьного учителя поведал Бени. — Храмы, мечети, соборы… Да и кто их охраняет?
— Практически никто.