Казалось, она задыхалась от волнения.
Я же сидела, словно статуя. Казалось, эти слова вышибли из меня дух.
– Нет, увы, мадам, – с досадой произнес слуга. – Никто не хочет говорить на эту тему, а мой знакомый во дворец не хочет рисковать…
– Я поняла, – остановила оправдания мать Адриана.
Сейчас я была даже рада, что не одна переживаю все это. В такие моменты мне нужна поддержка.
– Спасибо, – прошептала мать Адриана, бессильно опускаясь в кресло.
Мария внесла чай, но, увидев нас, замерла.
– Адриана. Арестовали. Чтобы исключить из совета, – прошептала я, а мой голос дрогнул. – По обвинению в покушенит на королеву…
Надо отдать должное Марии. Она сумела донести чай до столика и даже поставить его. Поднос гремел и позвякивал, словно руки у старой служанки дрожали.
– Я уверена, это – недоразумение, – пробормотала Мария, не зная, куда деть руки. Я не знала, куда деть душу! Кому ее продать, чтобы вызволить любимого!
Что-то внутри подсказывало, что выход есть. И я знала его. Отдать ребенка Ландару. Обменять Адриана на Кристиана.
Сама эта мысль была ужасной настолько, что я сжала кулаки. Ландару нужен маленький принц, чтобы стать регентом при нем. Я посмотрела на мать Адриана, надеясь, что она не догадается о том, на какой шаг вынуждают меня пойти. Две жизни. Две бесценные для меня жизни качаются, словно на чаше весов.
Мария вышла, тяжело вздыхая.
Я сидела и сминала платье, думая, что же делать. Любое неверное движение способно убить Адриана.
– Простите, – послышался голос Марии. – К вам какая-то мадам… Немолодая…
Немолодая мадам?
– Ведите, – выдохнула я, чувствуя, что сейчас дрожу всем телом. И при этом всячески пытаюсь скрыть дрожь.
– Здесь, да? – послышался знакомый голос. Я подняла глаза, видя тетушку Мэйбл. Вот кого-кого, а ее я не ожидала увидеть. Внутри меня поднялась ярость, а старушка, одетая, между прочим, очень дорого, меленькими шажочками вошла в комнату.
– Что вам надо! – вскочила я так, словно кресло меня само пнуло. – Что вы здесь забыли!
Я не спрашивала. Я была возмущена ее появлением в моей жизни. “Институт семьи и брака” семенила к креслу, глядя на Кристиана.