Он открыл старенькую дверь, которая еще и рассохлась. Мы вошли в мрачное заброшенное помещение, все еще сохранившее следы чьего-то подгоревшего ужина.
- Вот! Все удобства! Вода вот! – заметил Антипка, подставляя ладошку под капающую крышу. – Правда, холодная и с перебоями! Но внутри!
Мы задрали головы, глядя на дырку, в которую проникал свет.
- Освещение, я так понимаю, включается с рассветом? – усмехнулась я, видя обгоревшую печку.
- Не нравится? – спросил Антипка, пока я скрипела черными половицами, рассматривая обгоревший скарб. – Ладно, есть еще!
Анчутка потянула меня за руку, а мы уже шли в другой конец деревни.
- Ого! – заметили мы, глядя на огромный дом. Мы даже переглянулись с Анчуткой.
- Отличный дом! – расхваливал Антипка, пока мы с Анчуткой кивали друг другу.
Мы открыли дверь, глядя на просторные хоромы, которые уже начинали нам нравится со страшной силой.
- А вот здесь мы сделаем приемную, - меряла шагами я предбанник. Дверь в комнату скрипнула. – А вот тут у нас будет комната. Тут кладовка!
Анчутка дергала меня за рубаху.
Дом мне нравился!
- Берем! – закивала я.Еще бы! Дом в центре деревни!
- Берем и выметаемся отседова! – послышался премерзский старушечий голос. А в меня полетел чугунок. – Иначе как цыплят передушу!
В нас полетели горшки, разбиваясь о стену, а я спрятала голову, вылетая из дома.
– Что ж ты не сказал, что дом на два хозяина! – воскликнула я, потирая шишку от чугунка.
- Пошли вон! – послышался премерзский голос. Дом воинственно хлопал ставнями и дверьми. – А не то кишки на горло намотаю, ножки перебью, голову откушу!
- Ой! – шарахнулись мы. – Это кто?
- … по стенкам размажу, - продолжал визжать противный старушечий голос. Казалось, скрипел не только он, но и сам дом.
- Это же Яичична! Кикимора заброшенного дома! – прошептала Анчутка, прячась за меня. Я стратегически отступала, слыша, как скрипит на все лады старый дом и страшно хлопает ставнями.