Полуночные тени

Умолк на полуслове, подскочил к нам. Выдохнул сквозь зубы.

— Сьюз, ты не так делаешь. Гляди, как надо, — ладонь Анегарда легла рядом с моей, и… Словами не передать, но я услышала. Брат владел родовым даром в совершенстве, не то что я, крох по верхам нахватавшаяся. Анегарду не потребовались слова, он не уговаривал и даже не приказывал. То, что послал он Рэнси, было глубже слов, уговоров и приказов. Словно молния, разом осветившая каждую травинку в лесу. И, как молния, бьющее мгновенно, сильно и верно. Рэнси проскулил коротко, виновато… Анегард ласково погладил черную морду, шершавый язык прошелся по его руке…

— Рихар, отпускай. Медленно. Резких движений не делаем, все слышат?

Рыжий медленно встал, отступил к Динуше.

— Сьюз, ты держишь.

Тяжелая песья голова легла на мои колени, хвост слабо вильнул.

Хороший мой, славный… умница…

Я выдохнула, покачала головой:

— Как ты его… Мне так никогда не суметь.

— Я бы объяснил, но не успею. Ты отца попроси, пусть научит. У тебя должно получиться. — Молодой барон встал, обвел кухню внимательным взглядом. — Рассказывайте.

Бабушка пожала плечами, Динуша с Рихаром переглянулись. Говорить начал Рихар.

— Я Дину провожал. А тут этот, — мотнул головой на затихшего придурка. — Ты, говорит, такая красивая выросла, дай я тебя поцелую.

— Это повод, — хмыкнул Анегард. — Дальше?

— Дальше я ему дал по морде.

— Мало дал. Надо было сразу укладывать, чтоб до утра.

— Ну, — вроде как смутился Рихар, — господин еще когда говорил, чтоб без… ну…

— К таким случаям не относится, — отрезал Анегард. — Дальше?

Рихар замялся. Динуша взяла его за руку, сказала чужим высоким голосом:

— Дальше он сказал, что если я такая задавака и недотрога, то лучше он песика поцелует, и пусть мне станет завидно.

Боги… о боги… ой, мамочка!