Пожилой дворецкий заботился обо всех в этом доме, даже о редких гостях, когда те все-таки случались, но мне нравилось думать, что обо мне он заботится чуточку больше. Знаю, глупость, но это заставляло меня чувствовать себя здесь немного более нужной.
— Я сама, спасибо. — Улыбка стала чуть шире. — Лика, скорее всего, сегодня задержится, так что можете пока заняться своими делами. Не беспокойтесь обо мне.
— Как вам будет угодно. — В уголках тонких губ и выцветших с возрастом глаз притаилась ответная улыбка.
Прямо держа спину, будто до этого проглотил палку, Тензи удалился. Он уже скрылся из виду, и шаги почти стихли, а я открыла дверь в свою комнату, когда слух разобрал невнятное бормотание:
— Этот дом не заслуживает такой хозяйки. А эта парочка эгоистов тем более.
Глава 3
Утро началось с тяжелой головы и звенящей тишины вокруг. Гиля не было, и откуда-то я точно знала, что в комнату он не входил. Он вообще в последнее время редко ночевал здесь, предпочитая диван в мастерской. А я… сегодня, пожалуй, впервые ощутила что-то отдаленно похожее на обиду.
Так хотелось к кому-то прижаться, уткнуться лбом в сильное, теплое даже сквозь одежду плечо, выговориться и получить свою порцию сочувствия и поддержки! Я ведь не многого прошу! И так редко… Но подходящего человека рядом не было и приходилось довольствоваться одеялом, в которое я завернулась, словно в кокон. Нет, то есть были Гиль с Ликой, Дег и Виктория, но тепло мне давало почему-то одеяло.
Стоило подумать об этом, как вредный червячок сомнений высунул голову, чтобы сообщить, что если предметы становятся ближе людей, значит, люди рядом не те и вообще пора в жизни что-то менять. Но я на него мысленно цыкнула, проснулась окончательно и поплелась в ванную.
Там, отмокая в горячей воде, вспомнила, что вечером так к Гилю и не зашла, проспала как убитая до утра.
И, естественно, приведя себя в порядок, первым делом отправилась в мастерскую, но жениха не застала. Окна были распахнуты, по помещению гулял приятный ветерок, но ему оказалось не под силу выгнать отсюда запах краски, который, кажется, въелся в стены, предметы нехитрой обстановки, прочно завис в воздухе. Но мне нравилось… Творческий беспорядок, когда, прежде чем наступить куда-то, надо внимательно посмотреть под ноги, безумная какофония «ароматов», полотна разной степени завершенности, разложенные и расставленные повсюду. В комнатке, где я делала своих кукол, было примерно так же, только в меньших масштабах. Возможно, поэтому я и почувствовала в начале знакомства в Гиле Одинге родственную душу.
— Господин отправился на встречу с хозяином галереи, — сообщил Тензи, когда я спросила о женихе. — И просил передать, что вечером его тоже не будет.
А вот это уже странно…
— Вот как? — Я нахмурилась.
— Насколько мне известно, его пригласили расписывать декорации для городского театра, — с неизменной улыбкой, прячущейся в уголках губ, поделился информацией дворецкий. — Невероятно, но господин Гиль согласился и теперь трижды в неделю работает там.
Действительно, невероятно. Гиль — страшный затворник, мне даже в начале знакомства не удавалось вытаскивать его на свидания в город. А тут работа… И это при том, что он ненавидит обязанности!
Явственно ощущая, что что-то в этой жизни ускользнуло от меня, я поблагодарила Тензи, отказалась от завтрака и отправилась по ставшему уже привычным маршруту.
Пешком.
Но стоило углубиться в узкие улочки, как нахлынуло ощущение, будто чего-то не хватает. Чего-то важного. Несколько минут я шла, точно босиком по острым иглам. Потом в голову болезненно ударило осознание: тени!
Их не было. Вообще ни одной.