Наконец, когда мне уже было все равно, меня начали одевать. Вынули из большого сундука целый ворох платьев и Регана их по очереди ко мне приложила. Оставила синее, золотистое и жемчужно — серое, остальные велела убрать. Зато вытащила откуда‑то нижнее белье, какого я еще не видела. Оно все состояло их драгоценного шелкового кружева с Окраинных Островов. Красиво и совершенно неприлично.
Хотела уже отказаться, понимая, для чего мне это: чтобы королю было приятно раздевать очередную жертву. А потом подумала: под платьем все равно никто не увидит, а демонстрировать белье перед Гораном я не собираюсь. Обойдется. Мало ли, что он король. Зато вещички… Я таких никогда не носила. Хоть будет что вспомнить.
Регана, видя, что я не протестую, сначала удивленно подняла брови, а затем коварно улыбнулась.
После белья пришла очередь платья. Общими усилиями выбрали жемчужное. Мне оно понравилось тем, что крой достаточно строгий, без оборок и выкрутасов. Все‑таки я не светская дама и не девица на выданье, а проректор уважаемого учебного заведения. Регана, правда, ратовала за золотистое, но оно было слишком вызывающим и я от него наотрез отказалась.
Затем сделали прическу. Кудри перевивали длинными нитями жемчуга, а затем закалывали где‑то на затылке. Смотреть, кстати, не позволяли, даже зеркало из комнаты вынесли.
Наконец Регана села напротив меня, разложила на столе кисточки и краски и занялась лицом. Меня расписывали как фарфоровый чайник, а я даже глазами хлопать не могла, потому что ведьма погрозила мне пухлым пальчиком и все просто отнялось. Как она обошла мою защиту, не знаю и знать не хочу. Пусть потом с этим Конрад разбирается.
Нанеся последний мазок, дама поднялась.
— Ну, не идеал, но неплохо, неплохо…, — констатировала она и ко мне вернулись речь и способность пользоваться своим телом.
А Регана скомандовала:
— Несите зеркало, девочки, покажем, что получилось.
Ой! Ой, и еще раз ой! Это не я! Из зеркала на меня глядела фантастическая красавица, аристократичная, синеглазая, с медово — золотыми волосами, убранными в великолепную прическу. Самым поразительным было то, что я не казалась накрашенной. Можно было подумать, что это мое настоящее лицо. Не знала бы правду — сама бы обманулась.
Ведьма отослала помощниц и лукаво мне подмигнула:
— Не бойся, девочка, не бойся своей красоты. Она — сила.
— А почему глаза синие?
Регана надула губки:
— А какими они должны быть? Конечно синие, под цвет сапфиров. Ведь Горан подарил тебе сапфировый убор?
Регана знает? И называет короля просто Гораном в частной беседе? Кто она? Дама же наклонилась ко мне поближе:
— Мой тебе дружеский совет: не связывайся с королем. Он платит мне за то, чтобы я сделала тебя красивой, и я это делаю для него. Но этот совет я даю бесплатно и от души. Ты хорошая девочка, а короли для таких — неподходящая компания.
Я удивленно подняла брови, побуждая женщину высказаться. Расчет оказался верен.
— Что удивляешься? Тридцать лет я была любовницей короля Ставра. Любила его до безумия, на все для него была готова, а он… Детей мне родить не позволил, мол, нечего плодить бастардов. Потом женился на этой… Королеве. И ведь не любил ее, хоть она была красивая женщина. Очень красивая, как сынок ее. Она его тоже не любила.