— Ушиб, ушиб, еще ушиб… Трещина в кости… Перелом остистого отростка… ребро треснуло, нет, два, нет, три… Ого, какая гематома здоровая… Подкапсульный разрыв селезенки…
От ее слов мне стало совсем худо и я сомлела, потеряла‑таки сознание.
Не знаю, как Рик связался с Конрадом, но когда я пришла в себя, то лежала на кушетке в нашем медблоке, а мой любимый сидел рядом и не сводил с меня глаз.
— Хвала богам, ты очнулась!
На всякий случай я жалобно заблеяла:
— Кон, я упала с лестницы и столько себе переломала…
— Да уж знаю. Девочки срастили тебе все переломы, убрали гематомы, даже селезенку починили. Теперь лежи и не вставай двое суток, иначе вся их работа насмарку. Кстати, как ты упала?
А действительно, как?
— Торопилась, бежала не глядя и наступила на что‑то, не знаю на что. Может, на горошину?
— Детка, там не было гороха, зато я нашел длинный волос и засек слабый след магии. Есть у ведьм такое заклинание: на полу лежит волос, а тот, кто через него переступит, запнется как о серьезное препятствие.
— Но по этой лестнице многие бегали. Только передо мной там Рихард прошел.
— Я не договорил. Это заклинание может быть настроено на конкретного человека. Подозреваю, что с лестницы хотели сбросить именно тебя. Как мыслишь: кто?
— Леокадия?
— Вот и я того же мнения.
— А чей был волос?
Мне показалось, что по нему можно будет найти злоумышленника или, вернее, злоумышленницу. Конрад развеял мои надежды:
— Волос был конский. Рыжий конский волос из хвоста нашей школьной лошадки. Именно рыжий, чтобы незаметно было на красной ковровой дорожке. Одуванчик, будь осторожнее, умоляю.
Куда уж осторожнее. Амулет на амулете сидит и амулетом погоняет. Я думала, что виновата в своем падении: слишком быстро бегаю и под ноги не смотрю, но и тут была диверсия, моей вины нет. Меня другое волнует:
— Но как она могла проникнуть на территорию?
— Скорее всего, ее кто‑то провел.