Надо сказать, Пин разворошил мои вещи и кое — чем воспользовался. Вот эта скатерть, например, явно раньше работала моей нижней юбкой. А абажур на лампе произошел от желтой накидки, которую мне крючком связала мама. Я ее ни разу не надела, а теперь она начала новую жизнь в новом качестве.
Все мои вещи, кроме книг, были разложены и развешаны в шкафу. На книги Пин никогда не покушался, считая, что к домашнему хозяйству они отношения не имеют. Правильная точка зрения. Но вот место для них он приготовил, соорудив в простенке стеллаж из подручных материалов. Не знаю, где взял доски, но восемь полноценных полок ждали своей ноши.
Еще на столе лежал листок, безжалостно выдранный из моей записной книжки, а на нем был обещанный домовым список.
Ого! Обои на мой вкус, клей, побелка, доски… ну точно, маленький хозяин не вынес ужаса местного существования и замахнулся на полноценный ремонт. Только… Я не уверена, что мы тут надолго задержимся. Пока что деревянный свисток лежит у меня под подушкой, но, мне кажется, очень скоро он снова окажется в чемодане.
До позднего вечера я разбирала и ставила на стеллаж книги, заодно делая пометки и закладки. Даже если готовить новый курс для студентов я начну только завтра, думать о нем уже сегодня мне никто не запретит. В общем, так увлеклась, что пропустила ужин.
Я не привыкла ложиться спать голодной и решила поужинать остатками обеда, благо порции были рассчитаны не на девушку — малоежку, а на здоровых мужиков вроде того же ректора или Конрада. Заметив такое дело, Пин снова вылез и заявил, что не стоит есть эту отраву. Есть хлеб, сахар и чай, хватит на сегодня. Спорить с домовым я не стала. Ему лучше знать.
Когда же я стала стелить постель, вздыхая по оставшемуся в Элидиане одеялу, он вылез и спросил:
— Хозяйка, тебя обидели?
— Нет, с чего ты взял?
— Мет сказал, домовой госпожи Лауры.
Не знаю, кто такая госпожа Лаура, но скорее всего ведьма. Это их домовые считают не хозяйками, а госпожами.
Оказалось, я угадала. Госпожа Лаура оказалась главной целительницей и, естественно, ведьмой. Как она могла узнать, что эти придурки пьяные меня обидели, я так и не поняла. Предположим, в окно видела, как я из административного корпуса выбегала… ну и что? Может вспомнила, что дома горячий утюг оставила.
Задала этот вопрос Пину. Он как‑то весь скрючился, а затем робко спросил:
— Хозяйка, ты никому не скажешь?
— Никому, чем хочешь поклянусь…
Кому я что могу сказать, если никого тут не знаю и никому не доверяю? Мой домовой успокоился и сообщил:
— Это наш самый большой секрет. Вообще‑то ведьма может велеть своему домовому узнать, что происходило в доме…. А домовые могут спросить у вещей.
Спросить у вещей? Здорово. Маги так сделать не способны. У домовых какая‑то своя, особая магия.
— Но административный корпус…
Пин посмотрел на меня своими глазками — бусинками как на тупую корову.