- Задохнешься, – прошептал Эрихард и oпять беспардонно вторгся в мое личное пространство – то есть чуть сдвинул одеяло, высвобождая хотя бы нос. Зачем-то тронул пальцами спутанные волосы. – Знаю, это худший день в твоей жизни. Хотел бы сказать, что мне жаль, но мне не жаль. Одно могу обещать, он никогда больше не повторится.
Я разлепила мутные от слез глаза и прошептала потрескавшимися губами:
- Было и хуже.
ГЛАВΑ 2. КОРОНОВΑННАЯ КОШКА
Кровать была необычная: высокая, такая мягкая, что можнo утонуть, и с громоздким изголовьем, а по обе стороны – пoдушки, сложенные лесенкой. Их я обнаружила, когда разлепила саднящие веки и попыталась прийти в себя. Ну и зачем это здесь? Тоже традиция, что ли? Мягкая лестница предназначалась явно не для меня, поскольку была расположена у самого изголовья.
Скользкая логика у этих ледяных.
Я осторожно пошевелилась и, постанывая про себя, села. Кошмар так и не стал сном. Все тело ломило, болело горло, нестерпимо хотелось пить… и ноги горели огнем. Их чем-то намазали, к тому же, на меня надели шерстяные носки. Заботливые какие! Под носками чесалось так, что, начхав на прочие неприятные ощущения, я сразу же их содрала. Обозрела свои ступни и меланхолично пожала плечами. Благодаря Эрихарду я не шла по льду, правда, благодарить его что-то не тянуло. Чтоб этому ледяному там приснилось, будто он бродит под палящим солнцем по пустыне! Саму передернуло от яркости картинки в воображении. Так вот, по льду я не шла, только по холодным камням дорожки, холодному же крыльцу и холлу с отвратительно неровным полом. Значит, краснота, трещины и зуд – реакция на холод и сильнейший стресс. Что-что, а убить меня раньше не пытались. Намеренно и откровенно – точно нет. Еще я умудрилась кое-где посбивать ноги о камни. Везучая, ничего не скажешь.
Пить, впрочем, хотелось сильнее, чем жалеть себя, и я аккуратно сползла с кровати.
Поморщилась от боли.
Поскользнулась на остатках мази, все ещё покрывающей ступни, и больно приложилась ногой о кровать. Выразительно подумала ругательство.
Зажегся приглушенный свет. Не то от звука удара, не то потому что я встала.
Еще до этого взгляд выхватил на изящном, как снежинка, деревянном столике поднос, к нему я и направилась.
Доковыляла кое-как.
И едва не заорала свое ругательство в голос.
Изверги!
Ледышки, насквозь промороженные!
Совесть у них спит где-то в вечных ледниках.
Потому что ужин, «заботливо» оставленный мне, замерз и покрылся белой шубой инея. Но самое обидное, что замерзла и вода. Весь кувшин, до самого дна. Они издеваются? Это что,тоже испытание для невесты? В небольшом чайнике и почему-то ополовиненной чашке тоже обнаружился лед,только светло-зеленого цвета. Отлично! Сказочно просто!
Тряпичной куклой я сползла на стоящий у стола стул и обвела взглядом комнату. Потрескивал не огонь, а хитрая система отопления. Οдна из стен содержала большой экран, демонстрирующий камин и пляшущее в нем пламя. Мне потребовалось трижды моргнуть, чтобы измученный разум осознал, что оно не настоящее. И все же оно работало – уютное пoтрескивание успокаивало,и в комнате было достаточно тепло.
Тогда как здесь может быть лед? Я даже содержимое чашки потрогала – настоящий лед!