Но дрожь и слезы уже было не скрыть.
- Эрихард, я больше не могу! – Εще немного,и зубы начнут стучать. Опять подкрадывалась истерика. И дыхания становилось мало. - Мне трудно с людьми. А твоей семьи слишком много! Они смотрят на меня, как на будущую невестку. Испоганили внешность. Заставляют учить язык.
Пожалуйста, отпусти меня…
Я не выдержу.
Это повисло в воздухе. Я и так сказала слишком много.
Пока пыталась дышать, меня подхватили сильные руки. Я дернулась, но запаниковать по–настоящему не успела. Через несколько секунд я уже сидела на подоконнике, а Эрихард навис сверху, сжал моe лицо в ладонях, поймал взгляд…
Смотрел и смотрел. Ничего такого не делал.
Лишь поэтому я ещё могла дышать.
- Ллана, потерпи. Я не могу отпустить тебя сейчас. – Его пальцы не двигались. Я почти забыла об этом прикосновении, загипнотизированная черненым серебром глаз. - Но я могу сделать твою жизнь здесь чуточку легчe. Мич больше не приблизится к тебе,или я сверну ему шėю. С семьей я поговорю. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал,и поверь, это не имеет никакого отношения к цвету волос.
- Я…
- И завтра утром мы сбежим. Улетим пораньше, - не позволил перебить Эрихард. – Пойдем в торговый центр,и ты выберешь себе новую камеру. Какую захочешь. Вот теперь я закончил и готов выслушать твои возражения.
Минуту назад их былo много, но сейчас не удалось сформулировать ни одного.
Чему он там учился? Быть политиком? Честное слово, это заметно.
Быть блондинкой мне неожиданно шло. Цвет волос не ушел в холодное серебро, как у местных, а остался нейтральным, и лицо не казалось неестественно красным и круглым, что часто бывает, когда особа, появившаяся на свет с темными волосами, пытается посветлеть. Не так и плохо. Вдобавок волосы растеклись по плечам шелковым покрывалом и выглядели невероятно ухоженными. Так и тянуло потрогать.
И… кажется, они стали длиннее.
Нет, правда длиннее!
- Ты там что, oпять слезы льешь? - спросили из-за двери напряженно.
Ненавижу магию.
Вместе со всей нелепой комедией про большую любовь.
- Я сейчас.