–О, четырнадцать, – удивляется Горохов, – нет, давайте оладьи.
– Пить что будешь? Брага, водка, чай, сок красного кактуса?
– Воду со льдом и мятой.
Официантка смотрит на него уже с явным презрением. Поворачивается и почти уходит, но, сделав пять шагов, вспоминает что-то и поворачивается:
– А девочку не желаешь?
– Девочку… – Он опять думает. – Девочку… Из этих… Из ботов?
– Конечно из ботов, – она опять его презирает, – натуральные девки сами себя предложат.
– Да нет, для женщин ещё рановато, – он улыбается ей, – для этого требуется романтичная обстановка.
Она его не слушает, чисто по-женски закатывает глаза и уходит.
А Горохов не стал сидеть за столом, встал и пошел к стойке. От входа в ресторан до противоположной стены двенадцать метров. Сейчас охраны два человека. Они всегда сидят за одним и тем же столом под большим кондиционером. У одного пятизарядный дробовик, у второго карабин. И дробовик дрянь, и карабины он такие не любит.
У двери в кабинет сидит Тарзан. Он тут, судя по всему, всё время сидит.
Официантка забирает со стола Тарзана тарелки. То ли давно тарелки у него не убирали, то ли жрёт он много. В общем, тарелок у неё целый поднос. Тот сидит с сытым и невозмутимым видом. Смотрит на входную дверь. Его, кажется, ничего не волнует после завтрака.
Горохов подходит к стойке. Осматривается. От входа в ресторан до выхода на кухню двенадцать метров. Между ними как раз барная стойка, можно пройти от входа до выхода. Зал открыт, столов много. За кабинетом ещё один выход, коридор. Там туалеты.
Бармен поначалу внимания на него не обращает, что-то пишет в грязной тетради. Наконец, подняв голову, смотрит на него молча: «Ну, чего тебе?»
– Решил рюмочку пропустить, да официантка уже ушла.
Бармен молниеносно наполняет ему рюмку, стучит ею по видавшей виды стойке:
– Три копейки.
Горохов расплачивается, берёт водку и делает шаг не к своему столу, а в направлении кабинета. Тарзан, который сидел и дремал после завтрака, ожил сразу, он смотрит на Горохова пристально, взгляд внимательный, осмысленный, рука, что лежит на столе, дёрнулась, сам он напрягся. Горохов остановился в двух метрах от стола. Тарзан уже готов встать.
Лапища у него дай Бог. Пальцы короткие, тупые, почти без ногтей, темные. Смахивают на короткие обрезки двадцатой арматуры.
Значит, к двери он никого с оружием не подпустит.
ebooksa