– Паша всё умеет, – настаивает Миша. – И рука у него почти прошла.
– Нет, он останется тут, у него будет… своё задание. А ты, Миша, отдохнул бы.
Миша явно недоволен, он был из тех людей, что всегда чем-то недовольны, но ничего больше не говорит, заваливается на кушетку, поставив рядом дробовик.
А геодезист, как закончил писать, подзывает к себе Пашу, тот сразу подходит.
– За дверью мотоцикл, – говорит Горохов, – если до рассвета мы с Михаилом не появимся, садишься на него и гонишь в Александровск, к Васильевой.
– К врачихе? – Спрашивает Паша.
– Да. Передашь ей всё это. Банку, книжки и вот это, – геодезист показывает Паше исписанный лист бумаги.
– На словах ничего не передать?
– Нет, все, что нужно, уже тут записано.
– Так вы с Мишей можете не появиться?
– Никто ни от чего не застрахован, всякое может случиться, главное – всё это ты должен передать Васильевой. И никто об этом ничего не должен знать.
Горохов взглянул на генетика, тот тоже ждал его распоряжений, но ему геодезист ничего не говорит, на него у геодезиста свои планы.
Паша кивает. Он относится к этому заданию серьёзно, это Горохову нравится. Он больше нравится Горохову, чем грубый и недовольный Миша.
– Слышь, мужик, – Миша привстаёт на локте на своей кушетке, – а ты вообще кто?
– Я же вам говорил уже, – отвечает Горохов, – я геодезист.
Миша морщится и снова укладывается на кушетку. Пусть полежит, отдохнёт, день уже идёт к концу, сумерки скоро.
Горохов и сам ложится полежать прямо на верстак. Он закрывает глаза.
В городе суета, ночь, люди гуляют. Даже в «Столовой» татарки Кати сидят приезжие, хотя обычно в это время она уже закрыта. И солдаты, и водители, и техники. Люди пристава тоже на улицах, все при оружии, следят за порядком.
Миша немного нервничал:
– Дай закурить.