– Я пришёл… – Он не находил слов, хотя обычно за словом в карман не лез.
– Господи, фу, вы ещё весь в крови, это же кровь на вас чёрная? – Она не могла уняться.
– Да, кровь.
– Это его кровь? – Она брезгливо указала на голову.
– Нет, это кровь другого человека. – Чуть насупившись, сказал геодезист.
«Ещё в обморок хлопнись, фифа».
– Другого? Скольких же вы… – Она кривит свои красивые губы.
Никак не мог он понять поведения этой притягательной в своём коротком халатике женщины. Ну, голова, ну, кровь. И что?
«Ты в каком мире-то живёшь, в самом-то деле? Сама, между прочим, торгуешь секретной информацией, и ничего, не кривилась, наверное, а тут от головы бандита и убийцы глазки закатываешь».
Он степняк, родившийся и выросший на краю карты, с детства видел такое неоднократно, всю жизнь имел с подобными вещами дело и не понимал, почему женщина так на это всё реагирует.
«Сразу видно, городская».
А ведь он мог уехать из города, не устраивать бой в кабаке, не рисковать. Но разве ей скажешь, что он остался из-за неё. Нет, никогда он в этом никому не признался бы. Даже себе не признался бы.
– У вас деньги есть? – Чтобы закончить неприятный разговор, спросил Горохов.
Теперь она смотрела не на голову бандита, а именно на него. Теперь, кроме закатывания глазок, она ещё и губки поджала, весь её взгляд так и говорил: «Я так и знала, что дело закончится деньгами».
– Да не мне, – раздражено и одновременно оправдываясь, говорил геодезист.
– А кому? – Всё теми же поджатыми деньгами спросила она.
– Вам, вам нужно убираться отсюда.
– Что? – Её тон изменился. – Убираться?
– Убираться, убираться. Судя по всему, ваш Геннадий Сергеевич Севастьянов уже знает, что вы приторговывали документами.
– Откуда вы знаете? – Он не верила не единому его слову.