«Тварь!»
И тогда он выстрелил третий раз в её разбитое правое колено, теперь она вообще не могла стоять ровно, и Горохов, понимая, что нужно её добивать, последнюю пулю, что была в барабане револьвера, загнал ей в её целое, левое колено. Её ноги сложились, и она уселась на них сверху. Сидела и подёргивалась, предпринимая попытки встать, но всё бесполезно, ноги её не слушались. Её милое, забрызганное кровью лицо не выражало ни удивления, ни сожаления. Бот быстро оценивал ситуацию, глядя на геодезиста. Недолго. Она упала на живот и поползла к Горохову, нет, не поползла, а рывками кинулась к нему и сразу почти схватила его за ботинок. Еле-еле он успел убрать свою ногу из-под её крепкой и цепкой руки. Он отползал от неё по белому пластику приёмного покоя, а она ползла за ним на свих сильных руках, каждыми движением приближаясь.
Заряжать револьвер было некогда, но совсем недалеко, у кресла, лежал его обрез. Стиснув зубы от боли в правом боку, он дотягивается до обреза, хватает его и одним привычным движением взводит курки, как раз тогда, когда её пальцы вцепились ему в лодыжку левой ноги.
– Убери-ка от меня лапы, – рычит геодезист и нажимает на спусковой крючок.
Грохот выстрела, её голова дёрнулась, картечь выбила её глаза и разнесла затылок. Санитарка уселась на полу, всё ещё шаря перед собой руками. Горохов, удивлённо глядя на это, снова нажимает на спуск.
Щелчок! Осечка!
«Ну, Коля, сволочь, будь уверен, что всё, что смогу, про тебя в рапорте напишу, и половина всего этого будет из-за твоих патронов».
Геодезист, торопясь, шарит в левом кармане, ища патроны для дробовика, находит и быстро снаряжает оружие, но стрелять ему уже нет необходимости. Бот, как сидел, так и сидит на коленях, он всё ещё пытается шевелить руками, ищет своего врага, но это, кажется, последние движения. Вся комната забрызгана его кровью, сам Горохов тоже в этой крови, но это полбеды. Он чувствует себя не очень хорошо. Помимо острой боли в боку, у него болит нога выше колена. Там, видимо, будет здоровенный синяк. Он пытается набрать в лёгкие воздуха, чтобы выяснить границы боли. Нет. Глубокий вдох не получается. Рёбра справа сломаны.
«Бьёт она страшно».
Горохов опирается на дробовик, тяжело встаёт и подходит к ней. Санитарка, кажется, всё ещё жива, но геодезист на неё не обращает внимания. Он подбирает свой револьвер, на ходу заряжая его, выходит из приёмного покоя, идёт вниз по лестнице. Голову Ахмеда он брать не будет, ему сейчас не до неё. Перед выходом он взглянул на сидящего на полу бота, который, несмотря на свои страшные раны, всё ещё не сдох.
«Когда их научат стрелять – нам всем конец».
Глава 42
Он вышел на улицу, а там жара, суета. Приехал тяжёлый водовоз с прицепом, затормозил, подняв огромную тучу пыли, и встал в конец колонны. Никто и знать не знал, что свирепый бот только что чуть не убил Уполномоченного Чрезвычайной Комиссии.
Горохов огляделся. Искать доктора уже бессмысленно, он уехал и, возможно, сейчас катит по дороге на юг, к «санаторию». Рёбра болели – не вздохнуть, не то он повздыхал бы от расстройства. А ведь так всё хорошо складывалось, но кто мог знать, что у доктора такая охрана. Разве можно было предположить, что эта милая девочка в приёмной окажется такой опасной тварью.
Горохов пошёл, припадая на правую ногу, к Валере.
«Ты погляди, как ногу отбила, не наступить толком».
Он был уверен, что у него на ноге огромных размеров кровоподтёк.
Так, неспеша и прихрамывая, он дошёл до дома Валеры. Тот открыл ему дверь. Его необычные глаза таращились с удивлением на Горохова, когда тот ввалился к генетику домой.
– Эт-это вас в «Чайхане» т-так по… побили?
– Нет, к «Чайхане» я был готов, там всё прошло почти по плану, а вот с доктором Рахимом…
ebooksa