– Где может быть то, зачем мы сюда пришли?
– То-олько в холодильнике.
– Найдите их, – сказал геодезист.
Валера, покачиваясь, пошёл по залу за стойку, с опаской поглядывая на труп бота посреди зала и на труп Ёзге у стойки.
– Эй-эй, стойте, – закричала Людмила, – мне тоже тут кое-что нужно.
Она кинулась было за Валерой, но Горохов поймал её за рукав:
– Вам тут ничего не нужно, – холодно сказал он.
– Не нужно? – Она смотрела на него очень, очень сердито. – Мне не нужно?
– Нет, не нужно.
– О-фи-геть! Вы поглядите на него. Не нужно! Я тут уже два с лишним года. Два с лишним года в этой поганой глуши, в этой бесконечной жаре, в месте, где нет ни одного массажиста и ни одного бассейна! Где я каждый божий день стояла за банковской стойкой, как безмозглая дура, больше ни на что не способная, и каждый день ложилась в кровать с ничтожным придурком, и всё ради дела, ради нужного дела. И тут появляется вот этот красавчик и говорит, что мне теперь ничего не нужно.
Она ещё говорила, а с кухни уже вышел Валера. Он улыбался, насколько умел, и показывал геодезисту четыре стеклянные банки. Вернее, это были стеклянные блюдца в десять сантиметров, плотно закрытые крышками.
– Это то, что нам нужно? – Спросил Горохов.
Валера кивнул.
– Ну, тогда пошли.
– Се… сейчас. Н-нужна су-умка термос. Сейчас н-найду и поедем.
– Офигеть, – воскликнула Людмила. – Четыре! Дайте мне одну, Горохов!
Он покачал головой.
– Горохов, всего одну! Я тебя прошу, у тебя их четыре, – она вцепилась в рукав его пыльника и так тянула, что у него в боку заболело место, где были сломаны рёбра. – Дай мне всего одну банку, и я буду вечной твоей должницей. Вечной!
Сомневаться не приходилось. Она была настроена очень серьёзно. Геодезист даже обрадовался, что отобрал у неё пистолет.
– Так вы были в курсе всего тут происходящего? – Чтобы как-то оттянуть время, спросил он.