– Ну, значит, пойдём,– сказал Колышев. – Саблин, Тарасов, вы первые, будьте внимательны, Червоненко с вами идёт, смотрит за минами. Идёте на юг ровно.
– Не свалитесь в их траншею. Смотрите в оба.
– Уж тут в этой темени насмотришь, – отвечал Червоненко. – Увидишь траншею, когда сам там будешь.
– В их траншею нам и нужно попасть, тем более что их сейчас все занесло уже, а вот выскочить на пулемёт нельзя, так что будьте осторожны.
– Принято, есть, – отвечали казаки.
– Вот только сдаётся мне, что сапёры наши западнее, на час надо на запад брать. Или на два. – Сказал Райков. – И траншеи китайские там же.
– Может, и так, но пройдём чуть на юг ровно, если там чисто и мин нет, свернём на запад.
Взяв щит покрепче, чтобы не вырвало ветром, Саблин пошёл на юг, за ним, на шаг левее, шёл Тарасов, а за ним Червоненко. Они пошли по отличному бетону, с которого ветер напрочь сдул песок.
Долго идти им не пришлось, кажется, ветер чуть поутих, песка ему в шлем прилетало поменьше, а как только ветер ослаб, так до его ушей микрофоны донесли знакомый звук.
Да, он был изменён рёвом ветра, да он долетал до него рваными обрывками, но частоту этого звука Саблин не спутал бы ни с чем.
Он остановился и ткнул кулаком в плечевую бронепластину Тарасова.
Тот тоже остановился и открыл забрало.
– Слышишь? – Прокричал Аким.
– Да, – сразу ответил Тарасов.
– Пулемёт.
– Точно. Два, – орёт Тарасов, прислушиваясь и выкручивая микрофоны на максимум. Он машет рукой. – Один на час отсюда, второй на три, бьют попеременно.
Саблин сам прислушивается и сквозь ветер, с трудом, но различает звуки.
– Сапёров наших молотят?
– А больше некого, – кричит Тарасов. – Надо идти туда.
– Юрка, – орёт Саблин, – беги к Колышеву, скажи, что мы сворачиваем на запад, с бетона в барханы, на звук боя, на пулемёты, думаем, что там наши сапёры.