— Ну, бывай, казак!
— Бывай, красавица, — сказал он и полез в пустую лодку. — И куда вы сейчас?
Мотор загудел, из-под кармы вырвался бурун.
— Домой, — крикнула красавица, — на север.
Она помахала ему рукой. И он ей махнул. А солдатам отдал честь, как положено. Те тоже ему салютовали.
Он остался на омуте один в огромно лодке. Только два казака рыбака с интересом всё ещё смотрели на него.
— Браты, — крикнул он им, — а есть где у вас в станице хорошее место, чтобы выспаться?
— Коли деньги есть, так в постоялом дворе можно, а нет, так ко мне иди, Ульянов я, мой дом все знают, скажи жене, что я велел, — крикнул в ответ пожилой казак.
— Спасибо, брат, постоялый двор устроит, — Саблин завёл мощный двигатель и помахал казакам рукой.
Тоскливо ему было неимоверно. И из-за того, что не выходил на связь лейтенант Морозов, и из-за того, что много народу полегло вокруг него, и из-за того, что, наверное, не увидит он больше никогда Панову. И что дочь у него болеет. Много было причин, много. Он очень устала за эти дни, а до станицы было полчаса хода, и, чтобы не заснуть на ходу, стал он петь свою песню. Песню, из которой помнил только припев.