Охота

Она вела себя так, что ему поначалу было стыдно. Елена словно специально показывала, что их отношения изменились. Она попросила, если эту её манеру повелевать, можно называть просьбой, чтобы он ехал в её лодке, а сержант Мальков перебрался в первую лодку. И мужчины безропотно выполнили её пожелание.

Она, наливая кофе в кружку, предлагала сделать ему глоток. Она просила его помогать, когда ей нужно умыться. Есть рядом во время приёма пищи. В общем, всем показывала, что Саблин её избранник. Он думал, что солдаты не упустят случая заметить это, казаки бы точно не упустили, но ни едких шуточек, ни всё понимающих взглядов с ухмылками, ни даже изменения в их поведении Аким не заметил. Что-то в Пановой было такое, что не позволяло им даже и намёка на фривольность. У неё был абсолютный авторитет. Сакральный, или, даже, мистический авторитет. За долгие трое суток, что они почти не останавливаясь плыли по болотам, она дважды прикасалась к нему. Один раз она прикоснулась к его перчатке своей перчаткой. А второй раз так и вовсе, своею розовой перчаткой погладила его по щеке, когда он в минуту безветрия снял маску.

Чувствуя её расположение, Саблин, когда не сидел на «руле» попытался выяснить о ней хоть что-нибудь, но она уходила от ответа. Всё то, о чём она легко говорила там, в станице Берёзовской, теперь вдруг стало тайной. Ни о будущем, ни о своих детях, ни о работе, она ему ничего больше не сказала, как ни пытался он разговорить её.

От Таза до Турухана, они добрались за трое суток. Вымотались от бесконечного болота, от нескончаемых извилистых проток, от опасного движения по ночам требующего повышенного внимания. Саблин думал, что Елена попросит отдыха, сна, захочет в баню. Но женщина ничуть не уступала, ни ему, ни солдатам в умении терпеть трудности. Они останавливались только когда нужно было заправить моторы, принять пищу. Ну, или, для утренней гигиены. Они устали от сна на дне лодок, от постоянного внимания, которое требует болото. Они натерли себе лица масками и очками, так как не снимали их круглосуточно, но за трое суток вместо пяти-шести они всё-таки добрались туда, куда им было нужно.

Турухан — это не западные болота, и не центральные болота, где рыбачил Аким. Турухан, это малые глубины, болотистые островки и кочки, бесконечный край узких проток, тростника и рогоза. Чаща, как называли эту местность казаки. Саблин глядел по сторонам и понимал, как не просто тут будет ловить жабу.

Утром, на заре, чтобы хоть немного передохнуть, помыться, да и позавтракать, они остановились на небольшом острове. Пока Панова ковырялась в личных вещах, а солдаты готовили еду, Мальков и Саблин склонились над планшетом, чтобы разобраться с картой.

— Вот, — говорил сержант, очерчивая пальцем на карте район, — вот тут оно где-то. Все случаи нападения были в этом квадрате, тут и будем её искать.

Аким даже взглянул на него, не шутит ли? Сержант и не думал шутить, лицо усталое и серьёзное.

— Сто двадцать километров с востока на запад и семьдесят километров с юга на север? По этой чаще? — Саблин обвёл рукой близлежащие стены рогоза.

— Ну, ты же почувствуешь существо?

— Да все его почувствуют, если мы проедем рядом, — сказал Саблин, — только вот Панова говорит, что проехать мы должны в пятистах метрах от него.

— Электронщик поищет, — предложил сержант. — Может и найдёт.

— Верно, если оно будет урчать своей башкой, а если спрячется, затаится?

— Что ты предлагаешь?

— Тут, в двадцати километрах, станица Полежаевская есть, там у казаков спросим, думаю, они помогут, это ведь, как я понимаю, у них тоже жаба людей погубила, хотя бы скажут, где она была в последний раз, — он взглянул на Елену, что всё ещё копалась в своих вещах, — и Панова сможет помыться, отдохнуть.

— Принято, — согласился Мальков, — ты сам тогда Пановой скажешь.

— Скажу.

За завтраком Елена была сама не своя. Видно, устала, поела совсем немного, больше пила кофе, а чуть погодя и вовсе закурила, что означало, что завтрак она закончила. Когда Аким предложил ей поехать в станицу, она сразу согласилась. Даже спрашивать ничего не стала. Саблину даже жалко её стало, такой уставшей она выглядела.

Так и сделали. Как закончили, сели в лодки и поехали на юго-восток, к станице, к отдыху, о котором все уже мечтали. Но не проехали они и четверти пути, как на одном большом омуте повстречали лодку с рыбаками.

— К ним давай, — сказал Саблин солдату, что «сидел на руле», и тот сразу выполнил приказ.