– Вы путешествовали один?! – удивленно спросила она, намекая на мой юный возраст.
«Да», – утвердительно кивнула я.
– Как же вас отпустили родные? А из каких вы мест?
Харн тоже с любопытством смотрел на меня и не спешил прерывать допрос. Чтоб его!
«Моих родных нет в живых, и мне тяжело говорить об этом», – чуть дрожащей рукой написала я и вырвала листок, надеясь, что на этом вопросы закончатся.
– А кто были ваши родные?
«Они из простых людей», – написала я.
– Торговцы, ремесленники, крестьяне? – допытывалась королева, вцепившаяся в меня, как охотничья собака в дичь.
Я даже карандаш не взяла, чтобы ответить, и просто смотрела на нее.
– Почему они не водили вас на отбор? Как получилось, что зачатки довольно сильного дара не были обнаружены за столько лет?
Я ничего не отвечала, сидела, замерев, с прямой спиной и спрятав руки под стол.
– Почему на простые вопросы нет ответов? – в раздражении посмотрела королева на сына.
– Мама!
– Ты просишь отца наградить его за твое спасение титулом и землей. Неужели мы не имеем права узнать об этом мальчике чуть больше?! – возмущенно проговорила она и перевела взгляд на меня.
Я же в свою очередь удивленно посмотрела на Харна. Какой титул?! Какие земли?! Он вообще в своем уме? Да кто его просил? У меня появилось огромное желание скормить принца умертвиям.
Королева, увидев мое выражение лица, чуть прищурила глаза. Ясно, в кого у Харна такой пронзительный взгляд.
Схватив карандаш, я быстро написала: «Я против!!!» и передала принцу, чуть не скрипя зубами. Так и хотелось схватить что-нибудь тяжелое и постучать ему по голове, чтобы все «светлые» идеи выбить.
– Позволь это мне решать! – твердо ответил он и скомкал записку. Нет, я его придушу! Возмущение просто распирало меня.
Королева быстро схватила скомканный листок, и даже возмущенный окрик «Мама!» не возымел действия.
Прочитав мою записку, она хищно улыбнулась и елейным тоном спросила: