— Ольховский, скромнее нужно быть. Скромнее.
Знал бы он, насколько прав. В течение дня мысли нет-нет да возвращались к нему, нам. До сих пор не верилось, что мы вместе.
— Серебрянская, не знаю, как ты, а я до нашей встречи и не подозревал, насколько сильно мне тебя не хватает.
Губы сами собой разъехались в улыбке от уха до уха.
— Осторожнее, а то загоржусь.
— Ничего, если задерешь носик, мне будет лишь удобнее его целовать. Как ты?
— Звоню предупредить, что мы сегодня вечером едем к Богдану. Не знаю, когда вернусь. Мы пока с Сашкой это не обсуждали. Возможно, она останется там с ночевкой.
— Ничего, я буду ждать твоего возвращения. Ты сегодня обедала или тебя опять впроголодь держат?
— Как раз приехали перекусить в ресторан. Я тут паркуюсь. Ты сам-то ел?
— Нет, пока дела.
— Тогда не буду отвлекать.
— Лучше отвлекай, а еще лучше заканчивай пораньше и приезжай ко мне.
— А массаж сделаешь?
— Сделаю. Эротический.
— Кир!
— Серебрянская, хватит меня дразнить.
— Кто кого еще дразнит, — вздохнула я и отключилась.
В животе забурчало от голода. Хорошо еще, Кирилл не слышал этих завываний. Не мешало бы плотно поесть, а то бегать сегодня много. Не успела выйти из машины, как телефон зазвонил вновь.
— Не понял, а где «я тебя целую»? Уверения, что я лучше всех и ты с ума по мне сходишь?
— Ольховский, ты с ума меня сводишь! — абсолютно искренне произнесла я. — А из-за того, что утром я больше внимания уделяла поцелуям, чем завтраку, мой желудок устроил забастовку и требует срочно его накормить.