Увидев своего человека, который, не таясь, крутился у подъезда, Морено вызверился на него. Идиот! Да, он не давал прямого приказа скрываться, но зачем же так откровенно светиться? Спустив пар, к Кристине поднялся уже более спокойный, но чуть опять не вспылил, когда понял, что ему совсем не рады.
— Кристоф? — на него смотрели удивленно.
— Можно войти?
— Д-да, проходи.
Кристина посторонилась, но мимо него не прошло, как она запнулась.
— Кофе будешь? — К чести Кристины, она быстро взяла себя в руки и проявила гостеприимство.
Морено уже тошнило от кофе, но он поблагодарил и прошел на кухню. Кристина поставила турку на плиту и обернулась, сложив руки на груди, дистанцируясь от собеседника. Все эти мелочи он подмечал, как и ее внутреннюю напряженность в его присутствии.
— Ты почему не позвонил?
— Наверное, потому, что твой телефон отключен.
— Оу! Наверное, сел.
— Наверное, — скрипнул зубами Кристоф. — У тебя все в порядке?
— Да.
— Ты не ночевала дома.
— Откуда ты знаешь? — Неподдельное удивление в ее глазах, а потом настороженность. Такая смена эмоций ему совсем не понравилась. — Ты следишь за мной?
— Если бы следил, то знал бы, где ты, и не сходил всю ночь с ума от беспокойства. Ты куда пропала?
— Кристоф, с какой стати ты обо мне беспокоишься? Это лишнее. Как видишь, со мной все в порядке.
— У тебя кто-то есть?
Сославшись на необходимость взять некоторые конспекты и полить цветы, я сбежала от Кирилла.
Захотелось немного побыть одной и принять те изменения, что случились в моей жизни. После встречи с Ольховским все изменилось. Даже появление необычных вещей не стало для меня таким большим событием.
Я влюбилась. Буквально по уши и с четким пониманием того, что это не легкая влюбленность, а то самое глубокое чувство, которое навсегда. С Кириллом было безумно хорошо, легко и просто. Не нужно было стараться выглядеть лучше, чем ты есть, думать, что сказать. Мы понимали друг друга с полуслова. В его обществе было уютно даже молчать. Не знаю, как я жила без него все эти годы, ведь в моей жизни как будто появился недостающий пазл, делающий ее по-настоящему полной.