– Фух! – шумно выдохнул брат. – Тебя так долго не было. Я себе уже такого надумал…
Ухватила Макса за локоть и, отведя подальше от лишних ушей, прошипела:
– Радуйся, что она не собирается на тебя заявлять.
– Меня подрезали! Регистратор бы это показал.
– Ей от того было бы не легче, потеряй она ребенка по твоей вине!
– Но ведь все хорошо.
– Макс!
– Ладно, я поехал. Заеду на мойку, чтобы отчистили салон, – заспешил он, чувствуя, что запахло жареным.
– И ты сядешь за руль после такого? Дай ключи! – протянула ладонь.
– Что?! – взвился братец, так как я посягнула на святое. – Не сходи с ума!
– Макс, отдай, – как можно тверже повторила я.
– Разбежался! – психанул он. – Если ты не можешь больше водить, то нечего и мне приписывать свои проблемы.
– Макс!
– Скажешь, когда можно будет к ней зайти, – скороговоркой проговорил братец, отворачиваясь от меня. Подойдя к представителю фонда, протянул руку: – Был рад знакомству.
Тот встал, отвечая на рукопожатие.
Быстро попрощавшись, Макс смылся, заставляя меня в бессилии сжимать кулаки. Бежать и останавливать его под взглядом льдистых глаз иностранца было немыслимо.
– Не беспокойтесь, он уже отошел после стресса, и ему можно за руль. Это как с лошадью, лучше сразу сесть обратно в седло, если упал.
– Вы психолог, чтобы давать заключения? – разъярилась я. – Что вы вообще здесь делаете?
– Нет, не психолог, но кое-что в этом понимаю. И я ждал вас.
Спокойный, невозмутимый тон раздражал до безумия, и я едва сдерживалась.