— Есть определенная вероятность, что я лучший целитель в округе… Что вы забыли здесь в такой час, Эльза? Я устал. Невыносимо устал.
Он поставил саквояж на траву и выжидающе уставился на меня. В дом не приглашал и, видимо, моей компании этим вечером не желал.
— Я нашла свою расческу, — сглотнула соль, скопившуюся во рту. — Ее брала одна из моих учениц и забыла вернуть.
— Ясно. Я рад за вас и вашу расческу. Чудесное воссоединение, достойное Эрренских легенд!
— Выходит… Выходит это было все мое, — облизнула губы, чувствуя, как стремительно пересыхает в горле. Еще немного — и слова выдавить не смогу.
— Вас так удивляет, моя драгоценная, что вы способны испытывать влечение к циничному, язвительному, отравляющему все вокруг типу вроде меня? — он нервно поправил мокрый медный завиток и прошагал к дому.
Встал, вернулся за чемоданчиком, снова на меня пристально посмотрел.
— Меня удивляет, что я вообще способна испытывать влечение, — призналась шепотом. — А вас уже отпустило, стало быть? Эффект от «Жетемии» прошел?
Граймс молчал. Так осязаемо, что меня придавило тяжестью тишины.
— Боги Эррена, я вовсе не о том! — вспыхнула, сгорая заживо в собственном стыде. — Я не затем сюда…
— А может, затем, моя по любому поводу краснеющая мисс Хендрик?
Граймс сунул мне в руки чемоданчик и подхватил меня вместе с ним.
— Если вас это успокоит, я могу выпить еще пару флаконов, — пообещал серьезно. — Чтобы уж наверняка…
— Да что вы несете?
— Вас, — пробубнил Граймс очевидное, отталкивая ногой входную дверь.
— Куда?
— Куда-то, где потеплее. На улице сегодня морозно. А еще, говорят, весна!..
Альвар снова утащил меня наверх. Поставил возле кровати, окинул внимательным взглядом. Сбросил с себя мокрый плащ, с постели — клетчатый плед… И принялся основательно избавлять меня от одежды. От кофты, от туфель, от влажной юбки, облепившей ноги.
— Я принесу теплое одеяло, вы замерзли, мисс Хендрик, — пробубнил неодобрительно и дернулся к шкафу, но я остановила его за запястье.
— Мне не холодно, — покрутила головой. — Здесь, с вами, больше не холодно.