— Вряд ли я смогу использовать свой дар, чтобы заставить вас рассказать то, что вы не желаете.
— Просто нечего рассказывать.
Эйлин промолчала. Леди Вайолет немного поерзала в кресле, словно пытаясь устроиться поудобнее.
— Томас ухаживал за мной, — внезапно начала она. — Знаете, как это бывает, когда живешь по соседству?
Эйлин кивнула.
— Верно, знаете. Только тогда в его имении не цвели розы. там вообще не было сада, а дом… — леди Вайолет вздохнула и встала. — Отец Томаса был игрок. Он промотал все состояние, после чего его хватил удар и он умер.
— А его преподобие?
— Как и положено верному сыну он вернулся и организовал похороны. Кредиторы тогда налетели, как стервятники. Томас как-то разобрался с ними, продал все, что мог продать, после чего пришел ко мне и сказал, что уезжает миссионером на южный континент, и не может обречь меня на прозябание в нищете.
— И вы позволили ему уехать? — тихо спросила Эйлин. Она могла промолчать, но рассказанное леди Вайолет плохо вязалось с её характером.
— Я сбежала из дома. Догнала его на постоялом дворе, умоляла взять с собой. Он отказался, — леди Вайолет провела рукой по щеке, словно смахивая что-то, и продолжила. — Более того, он нанял экипаж, чтобы отвезти меня обратно к отцу.
— Этого вы ему не простили?
— Я не простила ему его предательства. Подумать. что меня интересовали только деньги!
— Тем не менее… — девушка замолчала, тщательно подбирая слова. — Не поймите меня превратно, но я жила в нищете… мне кажется, что…
— Я бы возненавидела Томаса? — фыркнула леди Вайолет. — Вероятнее всего именно так, но это не отменяет того, как он поступил со мной, дочерью графа!
Эйлин отвернулась. чтобы скрыть улыбку.
— Полагаю, миледи, этот человек заслуживает самой суровой кары, — подчеркнуто спокойно произнесла она. В ответ послышалось фырканье:
— Этот человек вообще ничего не заслуживает. И уж тем более разговоров о нем!
— Да, миледи, — покорно согласилась Эйлин.
Леди Вайолет осеклась и, наконец. взглянула на собеседницу:
— Ох, милая, простите! Это же ваш день, и я не должна была…