Те несколько поцелуев, которыми виконт Браас в свое время удосужил завершить их тайную встречу, не шли ни в какое сравнение с тем, что Эйлин испытала сегодня в объятиях графа Уорвика.
Поймав себя на этой мысли, девушка мысленно обругала себя. Ей не следовало питать надежды относительно чувств хозяина дома. Она прекрасно понимала, что предложение графа спровоцировано её собственным даром. Кто бы мог подумать? Абсолютно ненужный для остальных, он оказался необходим для искалеченного аристократа.
Эйлин вздохнула и снова заворочалась. Дом заскрипел, словно пытаясь спеть колыбельную. Девушка невольно прислушалась к этим незатейливым звукам, складывались в мелодию: шорох деревьев в парке, скрип ступеней, где-то задребезжали стекла в раме… Скрип-скрип-шурх… глаза сами собой закрывались. Девушка погрузилась в блаженную дрему, которая вот-вот должна была перейти в глубокий сон… шурх-скрип-дзынь…
Душераздирающий стон вырвал Эйлин из сновидений. Она подскочила и заозиралась, не сразу вспомнив где и почему находится. Крик повторился. Девушка решительно поднялась с кровати и, накинув шаль, выглянула в коридор. Никого.
Третий вопль, сменившийся стонами. Странно, что их никто не слышит, в доме должно было остаться как минимум десять-пятнадцать гостей. Во всяком случае, леди Вайолет приказала подготовить гостевые спальни. Хотя все они в другом крыле… Еще один крик. Долгий, протяжный. Понимая, откуда он доносится, Эйлин направилась в спальню хозяина дома.
Граф Уорвик метался по кровати, его лоб блестел от пота, а глаза были закрыты. Простыни под ним сбились, а одеяло валялось на полу.
Стараясь не обращать внимания на задравшуюся до бедер ночную рубашку его светлости, девушка подобрала одеяло и осторожно накрыла им графа. Он тут же цепко схватил её за запястье.
— Оставьте мне руку, — прошептал он, смотря на девушку пустыми глазами. — Слышите! Оставьте мне руку…
— Конечно, не переживайте, — попыталась успокоить его Эйлин.
— Обещаете? — он все еще тяжело дышал, находясь во власти кошмаров прошлого.
— Да.
— Хорошо.
Джаспер расслабился и откинулся на подушку. Только теперь Эйлин сообразила, что на нем нет маски. Его лицо словно состояло из двух половинок: идеально красивая правая и левая, покрытая тонкой сеткой шрамов, напоминающая сморщенное яблоко.
Эйлин внимательно рассматривала их, гадая как граф смог вообще выжить. Судя по выкрикам, ему собирались ампутировать руку.
Она осторожно провела ладонью по лбу мужчины, откидывая промокшие от пота волосы. Он уже крепко спал. Грудная клетка равномерно вздымалась, а морщины разгладились, отчего правая половина лица казалась более юной. Руку девушки он так и не выпустил. Эйлин вздохнула, понимая, что просто так уйти не удастся. Она закрыла глаза.
Это было похоже на ныряние в омут: дна не видно, и никогда не знаешь, выплывешь ли обратно. Девочкой Эйлин летом часто сбегала из дому, чтобы окунуться в озере, пока никто не видит. Ей нравилось открывать глаза под водой. Здесь был свой мир: загадочный плавный, живущий своей жизнью: медленно колышущиеся водоросли, резвые стайки рыбок, суетливо виляющих хвостами…
Девушка мотнула головой, прогоняя ненужные воспоминания и сосредоточилась. Нырнула в глубину подсознания лежащего перед ней мужчины, пытаясь разобраться в происходящем. Воспоминания последних месяцев не интересовали её, и она проскользнула мимо, задержавшись только на одном: лицо Амалии Сандригтон, искаженное гримасой отвращения.
“Я не желаю спать с этим!”
Скрипнув зубами, Эйлин шагнула дальше,
Яркая вспышка ослепила. Зная, что это — лишь воспоминание о магическом снаряде, Эйлин все равно прикрыла глаза. Грохот орудий, ржание коней, крики солдат, шипение магических заклинания — все нахлынуло с новой силой. Эйлин словно оказалась на поле боя в разгар сражения. Стараясь не обращать внимание на происходящее вокруг, она сделала еще несколько шагов.